Живут играючи: пять молодых актрис в интерактивном проекте Buro 24/7

Жизнь без искусства в целом и театра в частности мы себе не представляем. Не могут обойтись без него и наши героини — пять молодых московских актрис, которые в действии показывают, что легендарное «не верю» — это не про них. Мы расспросили девушек о том, как они решили податься в артистки, к чему стремятся и заботятся ли о собственном признании. Слова подтверждаем делом — съемкой, где яркие актерские эмоции подчеркивает соответствующий им макияж бровей Estée Lauder, созданный с помощью средств из коллекции Brow Now.


Ирина Горбачева

Работы в театре:
Мастерская Петра Фоменко. «Сон в летнюю ночь», «Последние свидания», «Безумная из Шайо», «Три сестры», «Рыжий», «Моряки и шлюхи»

Поверить сейчас в то, что когда-то Ирина Горбачева собиралась не в актрисы, а в инструктора по фитнесу, — сложно, если не сказать невозможно. Тем не менее так и было: «После школы я понимала, что высшее образование — это, конечно, здорово, но я-то троечница и куда я что сдам. То есть все: никакого высшего, максимум среднее. Мама моей подруги сказала, что мне надо в театральный, и оказалось, что, чтобы поступить, нужно петь, читать, танцевать, стихи рассказывать.
Учиться всего четыре года, а потом еще и корочку о высшем образовании дадут. Супер! Конечно же, да. А вот когда я поступила в Щукинское, когда началась учеба, пришло осознание, как все это на самом деле сложно. И много раз хотелось сбежать. Каждый раз, когда начинали говорить: “Ребята, не занимайте чужое место. Если вы чувствуете, что вы лишние на курсе, уходите”, — в моей голове возникала только одна фраза: “Ну, давай, это про тебя! Вставай!”. Но постепенно мировоззрение менялось: ты начинаешь читать книги, — а читала я до поступления очень мало — общаться с людьми, изучать живопись и постепенно становишься более сознательным человеком». Впрочем, умение повеселиться и посмеяться не столько даже над другими, сколько над собой, которым Горбачева отличалась всегда, никуда не делось. Чтобы это понять, можно просто заглянуть в ее Instagram, где обнаружится пара десятков ироничных видео, в некоторых из них Ирину не узнать — на то она и актриса. «В какой-то момент я подумала: а почему бы не делать это почаще? У меня есть друзья, которые говорят: “Ира, больше, больше давай”. А я говорю: “Ребята, если я поставлю это на поток, то перестану быть художником”. (Смеется.) Я и сама пересматриваю свой Instagram, и сама над собой смеюсь».

Мастерская Петра Фоменко — история для театрального мира особенная, а сравнения с семьей в случае с этим театром излишними совсем не кажутся. «Петр Наумович не просто разбирал и ставил — он учил. Спектакли появлялись, проходя все этапы: знакомство, поцелуи, зачатие, рождение. То есть это как работать над огромным полотном: ты делаешь все медленно, кропотливо, но потом это остается на долгие годы, так и хочется сказать „на века“, как Сикстинская капелла. И этот дух, мне кажется, в театре остался. Я помню, на сборе Петр Наумович сказал: “Нас стало так много, что одной любви уже не хватает. Нужно терпение”. И это очень важно. Во взаимоотношениях в семье, в работе, в дружбе».

Терпение порой нужно и на репетициях — впрочем, результат затраченных усилий явно стоит. Последняя премьера «фоменок» — постановка шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь» — оказалась, к примеру, в номинантах на «Золотую маску», а вместе с ней и Горбачева, чью игру экспертный совет премии явно оценил. Роль Елены — любящей, но не любимой, актрисе оказалась близка: «Каждую роль ты, естественно, ищешь в себе, вспоминаешь, с чем можно сравнить. И вот когда я была подростком, меня все время путали с мальчиком, а в подругу — красавицу-блондинку с голубыми глазами — все время все влюблялись. Среди них были и те, в кого влюблялась я. Чувствовала себя уткой рядом с белым голубем. Такой комплекс неполноценности, мне кажется, есть и в Елене. Она, конечно, понимает, что она красива, но не для него, не сейчас. Герои пьесы ведь все-таки подростки, ими руководит максимализм: если любить, то любить, если преследовать, то преследовать — и так далее. Как в любой трагикомедии, здесь очень сложно сохранить подлинность чувств, боли, совмещая с собственной иронией над персонажем».

На вопрос о том, изменила ли для нее что-то эта номинация и заботится ли она о признании, актриса отвечает коротко и очень точно: «Конечно, приятно, когда номинируют на премию, но нельзя давать тщеславному червяку в тебя заползать. Самое важное — по-прежнему оставаться собой. Это одновременно и несложно, и очень сложно».