Женщины на грани красного цвета
«Варвары» М. Горького в «Мастерской П. Фоменко»
«Мастерская П. Фоменко» наконец-то после долгих мытарств по чужим квартирам обрела собственный кров. Бывший кинотеатр «Киев» на Кутузовском проспекте обновили премьерой горьковских «Варваров» в постановке Евгения Каменьковича.
Года три назад модный Дом «Нина Риччи» представил миру коллекцию одежды, в которой доминировал красный цвет, объяснив свои пристрастия тем, что это цвет революции и огня, и самый эротичный из цветов. В финале фоменковских «Варваров» все дамы выходят в красном. Что это означает? Не буквальное же подтверждение слов Надежды Монаховой: «Самый важный, самый внушительный цвет красный. В красном королевы ходят и разные аристократки »?
В «Варварах» куча пудов любви, почти как у Чехова. И любит тут каждый кого-то не того и почти каждый фатально нелюбим. Страсть (возникает ряд: любовь, революция, пожар) буквально растворена в воздухе. Но это скорее полулюбовь или даже нелюбовь.
В определенном смысле «Варвары» этапный для театра спектакль: играется в собственном доме и в условиях расширенной труппы. У молодняка, взятого из недр фоменковской школы нового созыва, явно другая группа крови, отличная от той, что течет в жилах «основоположников». Новобранцам отданы все роли третьего и последующих планов. Назначение вверенных им персонажей остается за редким исключением неясным. Возможно, со временем стерпится-слюбится и инородным никто казаться не будет, но это в лучшем случае.
Сергей Тарамаев, покинувший Театр на Малой Бронной, в роли Черкуна беспроблемно вошел в пространство небольшой фоменковской труппы и чужаком не смотрится. Впрочем, это уже не первое его появление в спектакле мастерской, но впервые не ввод. На роль дворянки-домовладелицы Богаевской позвали со стороны Людмилу Аринину актрису взрослую, каковые отродясь в некогда юную труппу не входили. Возрастные роли прежде играла молодежь. Данных инъекций, похоже, не избежать. Должен был рано или поздно наступить такой момент. Любому театру требуется свежая кровь.
Новые люди у Горького, а это инженеры, приезжают в городишко с милым провинциальным названием Верхополье. Историко-драматургическая данность такова: все зло от них, ведь именно они, подобно саранче, появились тут, чтобы изгадить патриархальную, скромную жизнь. На деле же, разрушение, которое инженеры якобы приносят в этот чертов угол, всего лишь миф. Люди эти не страшны, напротив, милые, вполне безобидные и уж никак не хищники, не варвары куда уж им.
Некогда нас учили: выбились на первый план Анна нелюбимая жена Черкуна и нелюбимый Монаховой Доктор, зазвучали их роли трагически, затмили собою Монахову, считай, пропало, сделан непростительный перевертыш, спектакль даст крен. А. Блок и вовсе называл Монахову истинной героиней пьесы, за неимением в оной героя. С героями и впрямь плоховато. И все же в спектакле Е. Каменьковича героиней можно считать страдалицу Анну. Она, подобно унтер-офицерской вдове, сама себя высечет, назовется обыкновенным, скучным человеком. Мы же позволим себе с этим не согласиться, и вовсе не оттого, что ныне в цене уверенность в собственных силах и саморекламе, а оттого, что Анна у Полины Кутеповой по сути-то самый приятный тут человек. Она добра и жертвенна, хороша собой, способна любить, к тому же реально смотрит на жизнь. От нее не веет холодом. Немало, не так ли? Все чаще нас сегодня прельщают стабильность и предсказуемость в противовес стихийности и неизвестности поступков окружающих. Да и потом, кто здесь, собственно, не скучен и не скучает? Скучно женам, мужьям и так, одиноким личностям. Монахова у Галины Тюниной яркая, чувственная женщина. Она пребывает в перманентном поиске героя, а вокруг отнюдь не те господа, которые соответствовали бы этому статусу. Лидия Ксении Кутеповой также погружена в грезы и поиск некоего идеального мужчины. Монахова, конечно, странная, непредсказуемая и этим пугает окружающих. Но и Лидия полна загадок, правда, иного свойства: кто она, собственно, такая, каковы истоки ее маеты, да и в прошлом ее много неясного. Бесспорно одно: такая женщина могла бы найти себя не в любви, а допустим, в борьбе за правое дело. Она не застрелится, подобно Монаховой, из-за несостоявшейся любви. Вот и получается, что жертвенна здесь только Анна.
Вряд ли можно назвать решающими в данном спектакле отношения Черкуна и Надежды, Черкуна и Лидии. Важнее иная горизонталь: Черкун Анна. Впрочем, тут много пар, взаимоперекрывающих друг друга, и почти все женщины на грани нервного срыва. В спектакле возникают зоны, когда вдруг выходят два-три персонажа, заговаривают, к ним присоединяется еще кто-нибудь, и рождается самое ценное на театре плетение чувств, не фальшивых, а подлинных. Таких моментов в «Варварах» несколько. А правда чувств в нашем театре ныне редка.
Самой неудачной можно назвать сцену перешептывания Черкуна с Надеждой, которая в итоге приведет героев к поцелую. Она совсем не решена: сидят двое голова к голове, словно малые дети вдали от родительских глаз шушукаются о своих наивных секретах. Последующей бури такая сцена сулить не может по определению.
Черкун подобно чеховскому Платонову, как магнит притягивает наидостойнейших женщин. Плох он или хорош, даже неважно. Кого тут, собственно, еще можно полюбить, кроме него? Хотя приятен, вопреки воле драматурга, оказался акцизный надзиратель Андрей Казаков. Бог с ней, с брутальностью натуры, зато человек перед нами преданный и верный.
Текст Горького прозвучал у фоменок неожиданно смешно. Но вот о чем, собственно, спектакль? этот вопрос звучал из многих уст. К счастью, не о наезде капитализма на патриархальную Русь. На дворе не 1905 год. «Варвары» Каменьковича о природе человеческих чувств. Все сходится: красное платье эмблема любви.
Года три назад модный Дом «Нина Риччи» представил миру коллекцию одежды, в которой доминировал красный цвет, объяснив свои пристрастия тем, что это цвет революции и огня, и самый эротичный из цветов. В финале фоменковских «Варваров» все дамы выходят в красном. Что это означает? Не буквальное же подтверждение слов Надежды Монаховой: «Самый важный, самый внушительный цвет красный. В красном королевы ходят и разные аристократки »?
В «Варварах» куча пудов любви, почти как у Чехова. И любит тут каждый кого-то не того и почти каждый фатально нелюбим. Страсть (возникает ряд: любовь, революция, пожар) буквально растворена в воздухе. Но это скорее полулюбовь или даже нелюбовь.
В определенном смысле «Варвары» этапный для театра спектакль: играется в собственном доме и в условиях расширенной труппы. У молодняка, взятого из недр фоменковской школы нового созыва, явно другая группа крови, отличная от той, что течет в жилах «основоположников». Новобранцам отданы все роли третьего и последующих планов. Назначение вверенных им персонажей остается за редким исключением неясным. Возможно, со временем стерпится-слюбится и инородным никто казаться не будет, но это в лучшем случае.
Сергей Тарамаев, покинувший Театр на Малой Бронной, в роли Черкуна беспроблемно вошел в пространство небольшой фоменковской труппы и чужаком не смотрится. Впрочем, это уже не первое его появление в спектакле мастерской, но впервые не ввод. На роль дворянки-домовладелицы Богаевской позвали со стороны Людмилу Аринину актрису взрослую, каковые отродясь в некогда юную труппу не входили. Возрастные роли прежде играла молодежь. Данных инъекций, похоже, не избежать. Должен был рано или поздно наступить такой момент. Любому театру требуется свежая кровь.
Новые люди у Горького, а это инженеры, приезжают в городишко с милым провинциальным названием Верхополье. Историко-драматургическая данность такова: все зло от них, ведь именно они, подобно саранче, появились тут, чтобы изгадить патриархальную, скромную жизнь. На деле же, разрушение, которое инженеры якобы приносят в этот чертов угол, всего лишь миф. Люди эти не страшны, напротив, милые, вполне безобидные и уж никак не хищники, не варвары куда уж им.
Некогда нас учили: выбились на первый план Анна нелюбимая жена Черкуна и нелюбимый Монаховой Доктор, зазвучали их роли трагически, затмили собою Монахову, считай, пропало, сделан непростительный перевертыш, спектакль даст крен. А. Блок и вовсе называл Монахову истинной героиней пьесы, за неимением в оной героя. С героями и впрямь плоховато. И все же в спектакле Е. Каменьковича героиней можно считать страдалицу Анну. Она, подобно унтер-офицерской вдове, сама себя высечет, назовется обыкновенным, скучным человеком. Мы же позволим себе с этим не согласиться, и вовсе не оттого, что ныне в цене уверенность в собственных силах и саморекламе, а оттого, что Анна у Полины Кутеповой по сути-то самый приятный тут человек. Она добра и жертвенна, хороша собой, способна любить, к тому же реально смотрит на жизнь. От нее не веет холодом. Немало, не так ли? Все чаще нас сегодня прельщают стабильность и предсказуемость в противовес стихийности и неизвестности поступков окружающих. Да и потом, кто здесь, собственно, не скучен и не скучает? Скучно женам, мужьям и так, одиноким личностям. Монахова у Галины Тюниной яркая, чувственная женщина. Она пребывает в перманентном поиске героя, а вокруг отнюдь не те господа, которые соответствовали бы этому статусу. Лидия Ксении Кутеповой также погружена в грезы и поиск некоего идеального мужчины. Монахова, конечно, странная, непредсказуемая и этим пугает окружающих. Но и Лидия полна загадок, правда, иного свойства: кто она, собственно, такая, каковы истоки ее маеты, да и в прошлом ее много неясного. Бесспорно одно: такая женщина могла бы найти себя не в любви, а допустим, в борьбе за правое дело. Она не застрелится, подобно Монаховой, из-за несостоявшейся любви. Вот и получается, что жертвенна здесь только Анна.
Вряд ли можно назвать решающими в данном спектакле отношения Черкуна и Надежды, Черкуна и Лидии. Важнее иная горизонталь: Черкун Анна. Впрочем, тут много пар, взаимоперекрывающих друг друга, и почти все женщины на грани нервного срыва. В спектакле возникают зоны, когда вдруг выходят два-три персонажа, заговаривают, к ним присоединяется еще кто-нибудь, и рождается самое ценное на театре плетение чувств, не фальшивых, а подлинных. Таких моментов в «Варварах» несколько. А правда чувств в нашем театре ныне редка.
Самой неудачной можно назвать сцену перешептывания Черкуна с Надеждой, которая в итоге приведет героев к поцелую. Она совсем не решена: сидят двое голова к голове, словно малые дети вдали от родительских глаз шушукаются о своих наивных секретах. Последующей бури такая сцена сулить не может по определению.
Черкун подобно чеховскому Платонову, как магнит притягивает наидостойнейших женщин. Плох он или хорош, даже неважно. Кого тут, собственно, еще можно полюбить, кроме него? Хотя приятен, вопреки воле драматурга, оказался акцизный надзиратель Андрей Казаков. Бог с ней, с брутальностью натуры, зато человек перед нами преданный и верный.
Текст Горького прозвучал у фоменок неожиданно смешно. Но вот о чем, собственно, спектакль? этот вопрос звучал из многих уст. К счастью, не о наезде капитализма на патриархальную Русь. На дворе не 1905 год. «Варвары» Каменьковича о природе человеческих чувств. Все сходится: красное платье эмблема любви.
Светлана Хохрякова, «Культура», 3.02.2000
- В отсутствии любви и смертиВиктория Пешкова, «Культура», 18.07.2019
- Возвращение в «Египетские ночи»Светлана Наборщикова, «Известия», 12.02.2018
- Эротический египетский анекдот в Театре ФоменкоНаталья Анисимова, «Русский блоггер», 11.02.2018
- «Условная» любовь: «Египетские ночи» на сцене Мастерской Петра ФоменкоМария Наумова, «Типичная Москва», 9.02.2018
- В театре «Мастерская Петра Фоменко» возобновили спектакль «Египетские ночи»Анжелика Заозерская, «Вечерняя Москва», 8.02.2018
- Мениппея, как и было сказаноПавел Подкладов, «Подмосковье без политики», 13.09.2017
- В «Мастерской Петра Фоменко» сыграли «…Души»Ольга Егошина, «Театрал-онлайн», 12.07.2017
- Прожженные душиМарина Токарева, «Новая газета», 5.07.2017
- Души прекрасные порывыИгорь Вирабов, «Российская газета», 30.06.2017
- «Фоменки» в зазеркальеТатьяна Ратькина, «Частный корреспондент», 28.04.2017
- Вот Рок, а вот порокИгорь Вирабов, «Российская газета», 8.03.2017
- Voulez vous cousher avec moi? Хотите ли вы спать со мнойВячеслав Суриков, «Эксперт», 6.03.2017
- Мольер. Но другойМарина Токарева, «Новая газета», 1.03.2017
- У вас родится ГеркулесОльга Егошина, «Театрал-online», 24.02.2017
- Обратная сторона любвиЕлизавета Авдошина, «Независимая газета», 20.02.2017
- Чарующий «Сон
»Ирина Шведова, «Московская правда», 25.09.2015
- Укол счастьемСветлана Бердичевская, «Экран и Сцена», 31.07.2015
- «Мир головокружительной свободы»Алексей Бартошевич, «Экран и Сцена», 31.07.2015
- Сон в летнюю ночьНаталья Витвицкая, «Ваш досуг», 22.07.2015
- Это был не сон?Марина Шимадина, «http://ptj.spb.ru», 20.07.2015
- «Полета вольное упорство»Ольга Егошина, «Новые Известия», 25.06.2015
- «Зовут меня Рыло, я вышел на сцену…»Марина Токарева, «Новая газета», 24.06.2015
- Цирковые таланты пошли на пользу ШекспируГригорий Заславский, «Независимая газета», 22.06.2015
- Все начинается в фойеНиколай Пересторонин, «Вятский край», 4.10.2014
- Руслан и ЛюдмилаЛариса Каневская, «Весь Театр», 3.06.2014
- Богатырская поэмкаАлександра Солдатова , «Экран и Сцена», 04.2014
- «Руслан и Людмила»: сказка — ложь?Наталья Витвицкая, «http://www.vashdosug.ru», 17.03.2014
- Пять тысяч штампов для вечностиПетр Сейбиль, Яна Жиляева, «VTBrussia.ru», 17.04.2013
- Восемь часов «Войны и мира»Юлия Бочкарева, «Речь», 30.10.2012
- Рождество у Петра Фоменко, или Двадцать лет спустяАлексей Бартошевич, «OpenSpase.ru», 13.01.2010
- В ритме ДжойсаСергей Конаев, «Экран и Сцена (№ 7)», 04.2009
- Хроника одного дняМарина Гаевская, «Культура», 5.03.2009
- Театральное изложение запрещенного романаГалина Шматова, «Театральная Жизнь (№ 3, 2009)», 03.2009
- День, жизнь и вечностьАлена Данилова, «Театрал (Театральные Новые Известия)», 03.2009
- Двое из Дублина«Итоги», 9.02.2009
- «Улисс» в «Мастерской Петра Фоменко»Видмантас Силюнас, «OpenSpase.ru», 4.02.2009
- «Улисс» в «Мастерской Петра Фоменко»Видмантас Силюнас, «OpenSpace.Ru», 4.02.2009
- Хитрый УлиссАлена Карась, «Российская газета», 4.02.2009
- Средний слойДина Годер, «Время новостей», 3.02.2009
- Берег утопииДмитрий Бавильский, «Частный корреспондент (www.chaskor.ru)», 2.02.2009
- Леденцовый период русской историиЕлена Дьякова, «Новая газета», 20.09.2004
- Безумная ШайоОльга Егошина, «Вёрсты», 4.06.2002
- Семейное несчастиеПавел Руднев, «Дом Актера», 09.2001
- «Война и мир. Начало романа. Сцены» (по роману Л. Толстого)Елена Ковальская, «Афиша», 27.08.2001
- Война и мир в мастерскойМарина Гаевская, «Российские вести», 23.05.2001
- Начало романаЛ. Осипова, «Семья и школа, № 4», 04.2001
- Начало романа. Сцены
Вера Максимова, «Век», 16.03.2001
- От мира до войныОльга Лаврова, «Ваш Досуг», 8.03.2001
- До войныЕлена Ковальская, «Афиша», 5.03.2001
- Известен адрес, где хранится спасительная красотаЯн Смирницкий, 03.2001
- Что такое «Война и мир»?Елена Губайдуллина, 03.2001
- Парадоксы ТолстогоНадежда Ефремова, «Экран и сцена, № 11 (581)», 03.2001
- Другая жизньВалерий Семеновский, «Театр, № 2», 03.2001
- Миро-приятиеДина Годер, «Итоги», 27.02.2001
- Мозаика «Войны и мира»Нина Агишева, «Московские новости», 27.02.2001
- Потертый альбом на сквозняке нового векаЕлена Дьякова, «Новая газета», 26.02.2001
- Князь Андрей под медным тазомГлеб Ситковский, «Вечерний клуб», 23.02.2001
- Невыразимая легкость эпопеиНаталия Каминская, «Культура», 22.02.2001
- Ксения Кутепова стала Марьей, Соней и Жюли одновременноАлексей Белый, «Комсомольская правда», 22.02.2001
- Не до концаГригорий Заславский, «Независимая газета», 21.02.2001
- Эпопея в камерном форматеОлег Зинцов, «Ведомости», 20.02.2001
- Толстой нашего времениМайа Одина, «Сегодня», 20.02.2001
- Соткано с любовьюИрина Корнеева, «Время МН», 20.02.2001
- Очень маленький ТолстойАлексей Филиппов, «Известия», 20.02.2001
- Гадание по «Войне и миру»Елена Дьякова, «Газета.ру», 19.02.2001
- У Петра Фоменко снова премьера«Афиша», 19.02.2001
- О шестом англезе, дурочке из дома отдыха и механике эпизодаКирилл Рогов, «Полит. Ру», 11.02.2001
- Женщины на грани красного цветаСветлана Хохрякова, «Культура», 3.02.2000
- ЧужиеЕлена Губайдуллина, «Театральный курьер», 02.2000
- А еще
Наталия Якубова, «Театральная жизнь, № 1», 01.1997
- Дело в
шляпе!Т. Белозерова, «Культура», 19.03.1994
- Театр от ФомыЮрий Зерчанинов, 1993