Начнем сначала?

В только что ушедшем году «Мастерская Фоменко» тихо, без победных фанфар и газетного шума отметила свое пятнадцатилетие. Для театра, студийностью рожденного, возраст солидный, некоторые пессимисты полагают, что срок этот для жизни коллектива критический. Изначальный общий сговор не может длиться вечно, артисты взрослеют, перестают верить в Деда Мороза, собственная судьба неизбежно начинает волновать их больше, чем самозабвенно затеянное когда-то совместное дело. Короче говоря, в игру вступает так называемый кризис среднего возраста, и он требует от руководства каких-то действий. Петр Наумович Фоменко в долговечность единомыслия, впрочем, никогда не верил. При этом страшно печалился, когда оно испарялось, тяжело вздыхал, ядовито шутил и, наконец, придумал набрать при театре стажерскую группу. Года полтора назад объявили конкурс, откликнулись молодые актеры, московские, питерские и даже иностранцы. Так в «Мастерской» образовалась новая студия, где можно было все начать сначала, о чем-то вновь договориться, увлечься общей работой и похулиганить, это Фоменко любил всегда, еще с юности. «Сказка Арденнского леса» — итог совместного учебного творчества.

Начать сначала придется и критикам. Когда-то едва ли не в каждой рецензии на спектакли «Мастерской» можно было обнаружить одни и те же слова: легкое дыхание, плетение кружев, прелесть, игра. Однако в последние годы слова эти, как всякий штамп, изрядно надоели. Прежде всего самому Фоменко, который решительно спутал пресловутые «кружева» сначала в «Трех сестрах», а потом и в «Бесприданнице». Но, описывая «Сказку Арденнского леса», они опять будут в самый раз. Пьесу эту давным-давно написал Юлий Ким по мотивам шекспировской комедии «Как вам это понравится». В ней много песенок, с намеком и без, и, как это было принято в диссидентских кругах прошлого века, главенствует непременная игра слов и подтекстов. Можно, конечно, поудивляться, зачем ставить переделку, когда есть оригинал. А только Фоменко уже не в первый раз за этот материал берется, получается, зацепил он его чем-то, угадать бы чем.

Программка спектакля сразу предупреждает — вы увидите открытую репетицию. Что означает: весь мир — театр, и все мы в нем актеры. Принадлежащая Шекспиру (точнее, его персонажу) мысль эта хорошо известна, и самим Фоменко в самых разных спектаклях отыграна блистательно. Вот и тут молодые актеры со своей задачей чудесно справляются. Разыгрывают изрядно запутанную историю, почти вампуку с побегами, преследованиями, переодеваниями и внезапными влюбленностями, как по нотам — чисто, артистично, изящно. Играют в театр азартно и простодушно, как дети, — Дмитрий Рудков (шут Билли), Наджа Мэр (Розалинда), Иван Вакуленко (Орландо), да и все остальные. Не отстают и старики, так сказать, ветераны театра. Иван Поповски, например, в эпизодической роли Чарли очень хорош. Но главный тут, конечно, Жак-меланхолик (Кирилл Пирогов, прекрасно играющий), очень важный для режиссера персонаж, можно сказать, его alter ego. Похоже, вот он, крючок, столь цепко привязывающий Фоменко к игриво вязкому тексту Юлия Кима — печальный философ в поисках свободы, которой нет нигде, даже в сказочном лесу. Он упрямо ищет независимости — от надоевшего общества, от людских пороков, от любви, наконец. Поиски, конечно, безнадежны, но как это все же заманчиво — начинать сначала.