ПОБЕДА И УЧАСТИЕ

Церемония закрытия отменяется, вместо нее состоятся спортивные мероприятия по оздоровлению российского театра, примерно так было написано в пригласительном билете. Вечерняя форма одежды не приветствуется, просьба иметь спортивный вид. Призыв нашел отклик в актерских рядах: эффектнее прочих оделся народный артист России Валерий Баринов, выдвинутый на «Золотую маску» за роль Якова Бронзы в спектакле Камы Гинкаса «Скрипка Ротшильда». Он пришел в спортивном костюме — естественно, это был костюм с символикой «Локомотива», за который с детства болеет актер. Под костюмом «спрятались» белая рубашка и торжественная бабочка. Когда на сцену вышел Гинкас — за «Маской», которая отметила его лучший спектакль большой формы — и извинился за то, что не надел спортивную форму, Баринов встал со своего места и, по спортивной привычке, пошел на сцену, чтобы поддержать своего режиссера: «Я в спортивной! Хотя главное, — добавил он уже со сцены, — быть в хорошей театральной форме».

Красота нынешней церемонии (идея, надо полагать, принадлежит Эдуарду Боякову, постановка — Нины Чусовой), ее бесконечные и замечательные хулиганства удачно затмила некоторые, мягко говоря, несообразности выбора того или другого жюри. Уже в фойе все внимание переключалось на очаровательных девушек модельной внешности, демонстрировавших несомненные достоинства своих фигур на спортивных тренажерах, которые стояли в разных углах и на всех этажах Театра имени Моссовета. Поскольку девушки имели какое-то отношение к баскетбольному клубу ЦСКА (в свете последних побед этого клуба в вопросах строительства стадиона в Москве, внимания к ним министра обороны и самого президента «Золотая маска», можно сказать, оказалась на гребне политической моды!), каждый гость при входе получал «фанатский» шарфик в армейской цветовой гамме и еще один — «золотомасочный», исполненный в красно-зеленой гамме (как заметил Баринов, в традиционной для его любимого «Локомотива»).

Соответственно вручали и «Маски»: вместо конвертов — баскетбольные мячи, которые на сцене «расчленяли» надвое и из сердцевины доставали заветное имя очередного лауреата, вместе со знаменитыми актерами победителей поздравляли выдающиеся спортсмены. Лев Додин, например, поздравлял лауреатов премии «За поддержку театрального искусства» на пару с Ириной Родниной, искренне восхищался ею (а она, в свою очередь отметила, что в искусстве, как и в фигурном катании, без поддержки — никуда), а Ингеборга Дапкунайте вышла на сцену с Владиславом Третьяком (он, в свою очередь, не позабыл напомнить собравшимся: «Мне привычно — вся моя жизнь прошла в маске, правда, немного в другой»), премию «За лучший зарубежный спектакль» вручала почти вся баскетбольная команда ЦСКА. 

Из директорской ложи неслись на сцену и в зал спортивно-театральные речевки, а с балкона свешивались от руки написанные «лозунги», отмечавшие несомненные достоинства как самой «Маски», так и ее спонсоров.

Церемония и вправду была так хороша, в ней было столько спортивного задора и выдумки, что поневоле хочется добавлять и добавлять какие-то детали, между прочим отмечая, что после подобного радикализма «Маски» сложно будет что-то еще более радикальное придумать менее национальным и общероссийским театральным премиям. Выходы танцевального взвода баскетбольного клуба ЦСКА раззадорили даже 81-летнего Николая Пастухова, который получал в этот раз главную премию — «За честь и достоинство» (получал в одиночестве, поскольку второй лауреат, режиссер и драматург Георгий Хугаев умер в феврале и за его «Маской» на сцену поднялась вдова, в течение многих лет работавшая с ним в одном театре).

Пастухов был великолепен — естествен, весел, между прочим вспомнил, как два месяца назад пошел в церковь, помолился, причастился даже, пришел домой и тут узнал, что ему выпала такая премия. «Как ее? — переспросил тут же у Георгия Тараторкина, президента „Маски“. — За честь?..» — И засмеялся от смущения и по простоте душевной, хотя премия эта, конечно, отдана ему по праву.

Но надо все ж таки сказать несколько слов по поводу выбора жюри.

В музыкальных номинациях — на взгляд «драматического» критика — странным образом жюри удалось совсем не обратить внимания на «Диалоги кармелиток» «Геликон-оперы». Всеми в один голос названный лучшим спектаклем прошлого сезона, этот спектакль Дмитрия Бертмана не получил ничего. Почему? Нет ответа, жюри не обязано объяснять свой выбор.

В куклах — все более или менее предсказуемо и понятно: за работу художника «Маску» получил Сергей Иванников (“Athanatomania”, Хакасский национальный театр кукол), «Маски» за режиссуру и за лучший кукольный спектакль достались петербургскому «Всаднику Cuprum», в разделе «Новация» поощрили Илью Эпельбаума, поставившего в этот раз спектакль для одного-единственного зрителя («Апокалипсис», театр «Тень»).

Сложнее понять выбор жюри в актерских номинациях. Зная не то чтобы вкусы членов жюри, но именно по совокупности причин многие предполагали, что «Маску» за лучшую женскую роль прошлого сезона получит Алла Покровская, за лучшую мужскую — Олег Табаков. Не дали ни ей, ни ему. Ни Евдокии Германовой, ни Андрею Мягкову. Третью по счету «Маску» получил Константин Райкин, сыгравший Ричарда III в спектакле Юрия Бутусова. Роль замечательная, слов нет, и «Маска» — не собес, разумеется, но и Мягков с Табаковым на послабления и не претендовали, а хорошие роли выдается им сыграть не так часто (Мягкову — дай бог памяти┘). Еще страннее выглядит выбор жюри по «женской части». Премия досталась Ирине Пеговой, сыгравшей Соню в «Дяде Ване» Театра п/р Олега Табакова. Неплохо сыграла и актриса, хоть и молода, но обаяния — чрезвычайного, но как можно было обойти вниманием Покровскую и Германову? Необъяснимо.

Впрочем, спектаклю, в котором играет Германова («Когда я умирала» Театра Табакова), достался приз в номинации «Лучшая постановка малой формы». В «большой форме», как уже было сказано, победила «Скрипка Ротшильда», лучшим режиссером признали Миндаугаса Карбаускиса (как раз предсказуемо — и по справедливости, и по стечению звезд, — в этот раз он был выдвинут сразу за две работы в «Табакерке» — за «Дядю Ваню» и за «Когда я умирала»), лучшим художником — Сергея Бархина («Скрипка Ротшильда»).

Сами лауреаты были на высоте, продемонстрировав высокую степень профессионального и человеческого долга: Карбаускис сказал спасибо Табакову, последовательно выдвигающему молодого постановщика, а Бархин, по собственному его признанию, перечислил в уме всех, кого успели поблагодарить другие, и решил сказать спасибо своей собаке, которая очень помогает ему в работе. А еще — поскольку Дума «наезжает» не только на театр, но и на собак, предложил от имени «Маски» выразить протест еще и по этому поводу.