Когда б Толстой увидел эти игры
«Семейное счастье» Льва Толстого в «Мастерской Петра Фоменко»
Трудно найти другого режиссера, который ничтоже сумняшеся взялся бы за этот ранний (1859) и малоизвестный роман великого писателя. Его, строго говоря, и романом-то не назовешь короткий (чуть больше восьмидесяти страниц книжного текста), камерный (всего несколько действующих лиц), с незатейливым сюжетом. По составу идей он близок к «Анне Карениной», но рядом с поздним толстовским шедевром кажется написанной в форме художественного произведения декларацией, к которой очень подошла бы знаменитая эпиграмма Некрасова (сочиненная как раз по поводу «Карениной»):
Знаменитый режиссер как раз и занят алхимическим извлечением философского камня, с помощью которого можно практически любую роль делать бенефисной. Именно театральная (а не социальная или идеологическая) подоплека того или иного текста единственное, что по-настоящему его волнует. В свое время он пленил публику и критику спектаклями по Островскому, поставив классические пьесы так, что весь общественно-политический пафос, всякое противопоставление волков и овец, без вины виноватых и действительно виноватых ушло на задний план, на передний же выступила россыпь прекрасно выписанных характеров. Теперь подверг театральной возгонке морализаторскую тяжеловесность толстовского романа.
Маша в исполнении Ксении Кутеповой, надев балетные тапочки, порхает по сцене белоснежной сильфидой. Сергей Михайлович (Сергей Тарамаев) пленяет зрительниц мужской статью. Все недостатки актрисы (и героини) превращены в достоинства. Не умеет Кутепова профессионально играть на фортепьянах и не надо. Нет у нее сильного голоса тоже не беда. Это эфирное создание так изящно стучит пальчиками мимо нот и так обаятельно дает петуха, что поневоле заслушаешься. Она типичная инженю, потому и пленять должна не глубиной и противоречивостью характера, а свежестью, чувственностью и непосредственностью.
Прочие герои тоже существуют в рамках амплуа. Катерина Карловна (Людмила Аринина), спешащая скрепить едва зародившуюся любовь брачными узами, типичная комическая старуха. Сам Сергей Михайлович что-то среднее между героем-любовником и резонером. Спектакль в целом решен в жанре импрессионистической пасторали: герои за накрытым белой скатертью столом пьют настоящий чай с настоящим вареньем, героиня в белых одеждах кормит возлюбленного настоящими ягодами из лукошка. В этом контексте даже назидательный текст Толстого о достоинствах крестьянского труда воспринимается как умение радоваться жизни, а не как осуждение дворянской праздности.
Верность своим амплуа артисты сохранят и во второй части, где согласно сюжету Маша из девочки-фиалки превращается в любительницу светских развлечений. Окрашенное Толстым в мрачные тона повествование о том, как героиня забыла свой супружеский долг, подается в виде театральной игры. Светское общество Петербурга и Баден-Бадена персонифицировано в двух изящных юношах (Илья Любимов и Андрей Щенников), эдаких пародийных Чайльд-Гарольдах, танцующих, целующих ручки и романтически всматривающихся в даль. И почему не поскакать между ними сильфидой? Толстой Машу осуждает, Фоменко ею умиляется что не простишь хорошенькой женщине. Заканчивается все идиллически. Герои опять сидят за столом и опять пьют чай. Финальный вывод великого писателя о том, что мужа надо любить не как мужчину, а как отца своих детей, звучал бы здесь крайне неуместно. Именно как мужчину и надо любить, и прощать друг друга надо уметь. И вообще, милые бранятся только тешатся. Кажется, еще минута и счастливая семейная пара запоет голосами Яншина и Андровской из знаменитого мхатовского спектакля «Школа злословия» «Голубок и горлица никогда не ссорятся, м-и-и-рно живут »
Конечно, рядом с предыдущим спектаклем Фоменко («Одна абсолютная счастливая деревня» по повести Бориса Вахтина) «Семейное счастье» кажется милым пустячком, но смотришь его с истинным наслаждением. И надеждой, что, если бы Толстой увидел эти игры, он поверил бы не только в чистую и светлую любовь между мужчиной и женщиной, но и в фоменковские рецепты театральной магии, превращающие скучный роман в увлекательный спектакль.
- Толстой нам доказал с уменьем и талантом,
Что женщине не следует гулять
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать.
Знаменитый режиссер как раз и занят алхимическим извлечением философского камня, с помощью которого можно практически любую роль делать бенефисной. Именно театральная (а не социальная или идеологическая) подоплека того или иного текста единственное, что по-настоящему его волнует. В свое время он пленил публику и критику спектаклями по Островскому, поставив классические пьесы так, что весь общественно-политический пафос, всякое противопоставление волков и овец, без вины виноватых и действительно виноватых ушло на задний план, на передний же выступила россыпь прекрасно выписанных характеров. Теперь подверг театральной возгонке морализаторскую тяжеловесность толстовского романа.
Маша в исполнении Ксении Кутеповой, надев балетные тапочки, порхает по сцене белоснежной сильфидой. Сергей Михайлович (Сергей Тарамаев) пленяет зрительниц мужской статью. Все недостатки актрисы (и героини) превращены в достоинства. Не умеет Кутепова профессионально играть на фортепьянах и не надо. Нет у нее сильного голоса тоже не беда. Это эфирное создание так изящно стучит пальчиками мимо нот и так обаятельно дает петуха, что поневоле заслушаешься. Она типичная инженю, потому и пленять должна не глубиной и противоречивостью характера, а свежестью, чувственностью и непосредственностью.
Прочие герои тоже существуют в рамках амплуа. Катерина Карловна (Людмила Аринина), спешащая скрепить едва зародившуюся любовь брачными узами, типичная комическая старуха. Сам Сергей Михайлович что-то среднее между героем-любовником и резонером. Спектакль в целом решен в жанре импрессионистической пасторали: герои за накрытым белой скатертью столом пьют настоящий чай с настоящим вареньем, героиня в белых одеждах кормит возлюбленного настоящими ягодами из лукошка. В этом контексте даже назидательный текст Толстого о достоинствах крестьянского труда воспринимается как умение радоваться жизни, а не как осуждение дворянской праздности.
Верность своим амплуа артисты сохранят и во второй части, где согласно сюжету Маша из девочки-фиалки превращается в любительницу светских развлечений. Окрашенное Толстым в мрачные тона повествование о том, как героиня забыла свой супружеский долг, подается в виде театральной игры. Светское общество Петербурга и Баден-Бадена персонифицировано в двух изящных юношах (Илья Любимов и Андрей Щенников), эдаких пародийных Чайльд-Гарольдах, танцующих, целующих ручки и романтически всматривающихся в даль. И почему не поскакать между ними сильфидой? Толстой Машу осуждает, Фоменко ею умиляется что не простишь хорошенькой женщине. Заканчивается все идиллически. Герои опять сидят за столом и опять пьют чай. Финальный вывод великого писателя о том, что мужа надо любить не как мужчину, а как отца своих детей, звучал бы здесь крайне неуместно. Именно как мужчину и надо любить, и прощать друг друга надо уметь. И вообще, милые бранятся только тешатся. Кажется, еще минута и счастливая семейная пара запоет голосами Яншина и Андровской из знаменитого мхатовского спектакля «Школа злословия» «Голубок и горлица никогда не ссорятся, м-и-и-рно живут »
Конечно, рядом с предыдущим спектаклем Фоменко («Одна абсолютная счастливая деревня» по повести Бориса Вахтина) «Семейное счастье» кажется милым пустячком, но смотришь его с истинным наслаждением. И надеждой, что, если бы Толстой увидел эти игры, он поверил бы не только в чистую и светлую любовь между мужчиной и женщиной, но и в фоменковские рецепты театральной магии, превращающие скучный роман в увлекательный спектакль.
Марина Давыдова, «Время новостей», 10.10.2000
- Обаяние генияСергей Конаев, «Экран и сцена, № 44 (614)», 11.2001
- «Одна абсолютно счастливая деревня» в постановке Петра Фоменко«Культура», 28.12.2000
- Наш городокМарина Тимашева, «Петербургский театральный журнал, № 22», 12.2000
- Дети в интернате, жизнь в ИнтернетеИнна Вишневская, «Век № 40», 13.10.2000
- Когда б Толстой увидел эти игры
Марина Давыдова, «Время новостей», 10.10.2000
- Роман с Львом ТолстымРоман Должанский, «Коммерсантъ», 10.10.2000
- Нестерпимая легкость бытия, или Вся русская антропологияОлег Дуленин, «Знамя, № 10», 10.2000
- Биография камня, реки, человекаМарина Тимашева, «Первое сентября», 23.09.2000
- В воскресение на войнуТатьяна Вайзер, «Литературная газета», 2.08.2000
- Деревня, где всегда войнаНина Агишева, «Московские новости», 18.07.2000
- Сельская сага Петра ФоменкоЛюбовь Лебедина, «Труд», 13.07.2000
- Фоменки играют счастьеИрина Дементьева, «Общая газета», 6.07.2000
- Счастливая деревня Петра ФоменкоГеннадий Демин, «Культура», 29.06.2000
- Взлетайте, бабоньки!Ольга Галахова, «Независимая газета», 29.06.2000
- Одна абсолютно счастливая деревняДина Годер, «Итоги», 27.06.2000
- Вечер в «счастливой деревеньке»Александр Мешков, «Комсомольская правда», 26.06.2000
- Ради этого и придумали театрОльга Фукс, «Вечерняя Москва», 24.06.2000
- Лучезарное коромыслоАлена Солнцева, «Время новостей», 23.06.2000
- Фоменко построил деревнюЕлена Ковальская, «Коммерсант», 23.06.2000
- Нежный реализмМайа Одина, «Сегодня», 22.06.2000
- «Счастливая деревня» в Мастерской Петра ФоменкоЕкатерина Васенина, «Новая газета», 22.06.2000
- Одна абсолютно театральная деревняИгорь Овчинников, «Вести.ру», 22.06.2000
- Петр Фоменко подался в деревнюОльга Романцова, «Век», 21.06.2000
- История подождет сначала про коровуИрина Корнеева, «Время МН», 21.06.2000
- Счастливый театрАлексей Филиппов, «Известия», 20.06.2000
- Он чувствовал себя с ними слабым и растерянным, или Семь женщин в красномАлла Шевелева, «Diplomat», 05.2000
- Женщины на грани красного цветаСветлана Хохрякова, «Культура», 3.02.2000
- Российская риторикаМарина Гаевская, «Современная драматургия, № 2», 02.2000
- ЧужиеЕлена Губайдуллина, «Театральный курьер», 02.2000
- Горький в цветахИрина Глущенко, «Независимая газета», 27.01.2000
- Qui pro quoЕкатерина Васенина, «Новая газета», 20.01.2000
- Не будьте как детиМарина Давыдова, «Время новостей», 18.01.2000
- Зачем Париж, если рядом нет Мужчины?Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 18.01.2000
- Красавицы и чудовищаЕлена Ковальская, «Афиша», 17.01.2000
- Варвары и варваршиМария Седых, «Общая газета», 13.01.2000
- «Варвары» в бывшем кинотеатре «Киев»Олег Зинцов, «Ведомости», 10.01.2000
- В тюрьме и без герояГлеб Ситковский, «Вечерний клуб», 6.01.2000
- Падение авиаторовПавел Руднев, 01.2000
- Один абсолютно театральный вечерАлексей Чанцев, «Театр», 2000
- Счастливые людиОльга Романцова, «Планета Красота», 2000
- Стеклянное счастье«Алфавит, № 29», 2000
- Объяснение в любвиПолина Богданова, «Современная драматургия», 2000
- Старые «Варвары» и новое варварствоАлексей Филиппов, «Известия», 29.12.1999
- Отрицательные эмоции должны иметь свой выходПётр Фоменко, «Театральная жизнь, № 2», 02.1994