Поцелуи в Таганском тупике

По прошествии неполных трёх лет стало очевидно, что дело, которое в 1998 году затеял драматург (ещё и режиссёр, и актёр) Алексей Казанцев, — доброе, полезное и перспективное. Теперь это Центр драматургии и режиссуры — «открытое пространство» для молодых авторов, постановщиков и актёров. Наверное, самое серьёзное, укоренившееся из подобных в Москве.

Материальная база у центра бедная, но зато творческая. Действующий какой уж год семинар драматургов в Любимовке. Журнал «Драматург» (который сам Казанцев и возглавляет), где щедро печатаются пьесы новых авторов и критические отзывы на них. Никто здесь не зарабатывает, даже не подрабатывает. Центр — предприятие не коммерческое.

Но ведь идут же люди, идут! Приносят пьесы, предлагают постановочные проекты, репетируют, играют. Теперь у центра два руководителя. Кроме Казанцева ещё и уважаемый, талантливый «мэтр» — драматург Михаил Рощин. 

Репертуар сложился и «прирастает». Первоначальная идея — предоставлять площадку лишь авторам-дебютантам — сегодня не обязательна. Новые имена — Елена Исаева («Инфернальная комедия» и «Юдифь»), Василий Сигарев («Пластилин»), Артём Хряков («Поцелуй») — стоят на афише рядом с такими, как Хулио Кортасар («Игра в классики»), Альфред де Мюссе («Венецианская ночь»), Георг Бюхнер («Войцек»), Иосиф Бродский («Мрамор»). Присутствие гениев и классиков даёт оригинальному и живому репертуару уровень и объём высокой культуры. Три года непростого существования показали: Центр драматургии и режиссуры оправдывает своё назначение. Во времена «мнимостей» и театральной смуты, господства «чёрного» и «белого» пиара (то есть тотальной газетной и телевизионной лжи) помогать талантливым людям (тем, которые без клыков и локтей) продвигаться в искусство и жизнь. Здесь уже были свои сенсации, есть свои знаменитости, востребованные современным «большим театром».

Мрачный, тягостный в чтении «Пластилин» дал Москве режиссёра Кирилла Серебрянникова. Худруки столичных стационаров буквально начали «охоту» на дебютанта, пока не победила Галина Волчек, приглашение которой на постановку в «Современник» Серебрянников принял. Молодой режиссёр Ольга Субботина, имевшая шумный (с привкусом скандала) успех в «Шоппинг & Fucking», теперь ассистирует мировым знаменитостям — Штайну и Доннеллану, ездит с их спектаклями («Орестеей» и «Борисом Годуновым») по миру и готовится к собственной премьере «Шоппинг & Fucking» на маленькой сцене Театрального центра имени Высоцкого. Там теперь в ожидании собственного, стабильного «места жительства» разместилось «предприятие» Алексея Казанцева.

Я шла туда воскресным вечером в мороз, по снегам, никем не званная, то ли на премьеру, то ли на рядовой спектакль. В маленьком фойе собиралась публика. Главным образом — молодёжь. Казалось, что все знают всех. И друг друга, и актёров. Иначе бы зал не смеялся так счастливо и не смолкал так быстро в опасении помешать. Живой театр от вымороченного и мнимого отличит и самый неискушенный зритель. «Поцелуй» Артёма Хрякова — спектакль живой, полный душевного веселья и ума, что на нынешней сцене почти редкость.

Автора я знала режиссёром, который лет восемь тому назад поставил в Театре на Малой Бронной «Моё блаженство» Арбузова и надолго исчез. Теперь узнала драматургом, с несомненным комическим даром, точным и острым чувством сегодняшнего языка. Жаргон, сленг, стёб, грубости и речевые «обнажения» имеются, присутствуют в его «вербальной» пьесе. Но всё в норме и в рамках художественных, а не пошлости. Автор владеет словом, а не оно несёт его неведомо куда. Гротескную ситуацию, когда некий гражданин был трижды судим, трижды отбывал заключение за изнасилование одной и той же женщины, а уходя из зала суда, каждый раз обещал к ней вернуться, драматург развивает и домысливает до конца.

Героиня из девочки с бантами, которой с полного её согласия «насладился» подросток-герой, через пятнадцать лет его лагерного отсутствия превращается в девицу-коммерсантку, затянутую в кожу и металл, а ещё через семнадцать — в старуху-боярыню, дожившую до счастливого дня избрания нового «царя» (маленького, беленького, голубоглазого, с тихим голосом и тонкой шейкой, в котором легко узнать нынешнего президента). Девчонка, дама-ведьма, старуха, она с одинаковым упорством всякий раз сдавала «насильника» органам. Потому что не хотела, чтобы он достался кому-нибудь ещё; потому что ревновала к подружке; потому что любила.

Карикатуру на нынешние нравы и характеры автор и актёры соединили с историей любви. Любовь несомненна, как бы убоги, странны, чудны ни показались герои. Она, гражданка Лидка Поцелуй, и он, гражданин Поцелуй Гриша. Не гротескную ситуацию, как бы парадоксальна и смешна та ни была, а течение жизни и любовь играют молодые актёры Олеся Железняк, сумевшая дать невероятное сочетание прелести, поэзии, наива и убогости, и Илья Любимов. В своих театрах-стационарах (Железняк в Ленкоме, Любимов — у Петра Фоменко) они занимают не последнее положение и заняты работой так, что спектакль «Поцелуй» часто идти не может. (Оттого очевидны некоторая его разлаженность, забвение текста у героя, опадение ритма. Оттого трудно что-либо определённое сказать о режиссёре Андрее Сычёве, хотя, кажется, он способный человек.)

Не знаю, видел ли Марк Захаров свою актрису у Казанцева. Если видел, то остался бы доволен. Её азартом, её очаровательным куражом и совершенным — от слов до пластики — умением, её тактом и вкусом в самых рискованных сценических ситуациях.

Обнадёживает этот редкий знак нынешнего театрального альтруизма — творчества не для «рынка», а для искусства и для себя. Потому что интересно, потому что свобода. Новое увлекает в маленьком театре Алексея Казанцева, где нет ничего постоянного, кроме таланта работающих здесь людей и доброй, чистой их воли к деянию в искусстве.