Интимные подробности

В Мастерской Петра Фоменко во вторник сыграли премьеру спектакля «Театральный роман» по Булгакову, жанр его — мистификация в двух частях, за авторство спектакля отвечают помимо, надо понимать, Булгакова Петр Фоменко и Кирилл Пирогов.

Достоинства этого спектакля — в слове, в репризах Булгакова, который, стоит помнить, первые шаги на литературном поприще сделал в газете «Гудок» в качестве фельетониста. Недостатки спектакля — в повествовательности, которую преодолеть не удалось. А там, где повествовательность, там и иллюстративность. Отказавшись от литературной игры, которая прежде увлекала Петра Фоменко и позволяла переносить на сцену прозу целиком, от первого до последнего слова, с эпиграфом, как когда-то в «Пиковой даме», позднее — в «Семейном счастии» и «Египетских ночах», театр — во всяком случае так было на премьере — не смог подобрать «Театральному роману» театральный «костюм», форму, которые избавили бы спектакль от повествовательности и иллюстративности.

«Театральному роману» не хватило… драматургической пружины, которая раскручивала бы сюжет, у Булгакова от начала и до конца построенный на расстроенных чувствах. Фельетонист в начале своего литературного пути, он в этих своих «Записках покойника» не смог скрыть личных обид на театр, как ему казалось, не сумевший оценить по достоинству его талантов, и излил эту обиду, не пожалев желчи, выставив отношения Станиславского с Немировичем и сами нравы в театре, где, если судить по официальной истории, вопросы этики отцы-основатели ставили на одну ступеньку с творческими победами, на всеобщее посмешище. А зачем? Да и что за смелость посмеяться сегодня над Станиславским! Вы вот над… посмейтесь. Или — над другим. ..

Меланхолии у Булгакова — хоть отбавляй, а вот истины, представляется, немного. Но можно ли упрекать писателя за избыток фантазии? Можно, если фантазия касается людей исторических. А тут на створках дверей, ведущих к Ивану Васильевичу, угадывается высвеченный фотопортрет Станиславского, напротив, в противоположном конце сцены, на дверях в кабинет Аристарха Платоновича, — знакомые черты Немировича-Данченко. А уж как похож на Станиславского Максим Литовченко, который играет Ивана Васильевича! Точно только что сошел с фотографии или с памятника, который когда-то стоял в фойе МХАТа, где две головы отцов-основателей, как у Змея Горыныча, росли из одной шеи. Не зря в программке специально названы художники-гримеры Анна Мелешко и Лариса Герасимчук. Двое, один бы не справился. И авторов спектакля — тоже двое. Поскольку в театре трудно работать над спектаклем в четыре руки, очень хочется разобраться и понять, кто за что отвечал в спектакле, авторами которого названы тоже двое — Петр Фоменко и Кирилл Пирогов. Среди первых, легкокрылых и, вероятно, легковесных мыслей: не хватает легкости, фирменной легкости «фоменок», идущей, конечно, от Петра Фоменко. Это придет со временем? Или — нет? Кстати, зачем так похож «фоменковский» (или правильнее сказать здесь — фоменковско-пироговский?) Иван Васильевич на того, которого в недавнем телефильме сыграл Максим Суханов. Похожи, поскольку и там и тут — «Театральный роман»? Но ведь три сестры везде чеховские, но фоменковские — не похожи на тех, которые у Погребничко. И т.д.

Почему замечательные актерские этюды не складываются в общую картину, реприз много, но они так и остаются порознь, не складываются в картину, в роман (ждешь ведь от театра обещанный «Театральный роман»). Как хороша, как смешно играет Пряхину Галина Кашковская! А Мадлен Джабраилова — в роли секретаря Ивана Васильевича Августы Авдеевны Менажраки! А Галина Тюнина — секретарь Аристарха Платоновича, который путешествует по Индии?! Смешно, но это смешное — у Булгакова, а ведь театр, надо полагать, нашел какие-то свои резоны для того, чтобы вывести этих героев на сцену Мастерской Петра Фоменко. Может быть, как и у Ивана Васильевича, у театра имелись в данном случае свои собственные, «интимные» резоны, в «Мастерскую…» одно за другим приходят новые поколения, за «основоположниками» — «середняки», а им уже дышит в затылок «молодежь», точь-в-точь, как у Булгакова в Независимом театре. «Свои» отношения, вероятно не всегда простые, хорошо проверить юмором и даже сарказмом Булгакова — нечто вроде прививки. Что ж, для театра, может быть, и полезно. Для публики — пока что-то не очень.