Цензура попеняла форму

На завершившейся в Челябинске фестивальной киноакции «Виват Оболенский!» Евгений Цыганов представлял картину Александра Гордона «Огни притона».

Сам же Евгений в представлениях не нуждается. Известный актер, снявшийся более чем в двадцати фильмах, поговорил с корреспондентом «ЮП» о продюсерской цензуре, российском кинообразовании и немного о семье.

Со временем люди меняются


 — Вы как-то говорили, что раньше иногда соглашались сниматься в фильмах по дружбе. Сейчас это еще практикуете?

 — Видите ли, кинематографическое пространство очень плотное. И так получается, что вроде бы со всеми понемножку знаком.
Да, я бы хотел сниматься у друзей. Но под друзьями я подразумеваю не тех людей, с которыми ходил в первый класс. А тех, с которыми общаюсь сегодня, с которыми стараюсь изменить современный кинопроцесс. Ведь очень хочется, чтобы появлялись действительно интересные, содержательные и зрелищные фильмы.

 — А есть ли режиссеры, с которыми вы категорически отказываетесь работать?

 — Я бы не стал кого-то так называть. Понятно, что со временем люди меняются. Бывает, что человек снимает блестящий фильм, а потом блуждает в потемках. А бывает наоборот. Много лет снимает «Особенности национальных…» не знаю чего там (что, в принципе, тоже неплохо), а потом выстреливает замечательным фильмом «Кукушка».

 — Вообще, как вы думаете: насколько у современных режиссеров, по сравнению с прошлыми поколениями, больше свободы и в плане самовыражения, и во всем остальном?

 — Знаете, достаточно сложно сравнивать. Просто раньше цензура была правительственной. А сейчас она стала продюсерской.

 — То есть, получается, цензура просто поменяла форму.

 — Да, с политики партии она перешла на политику рынка. Стала менее определенной, но не менее мягкой. А, возможно, даже более жесткой. Существует ли у меня какая-то внутренняя цензура? Нет.

Нет места для диалога


 — У вас большая семья, в связи с этим хотелось бы спросить…

 — Откуда берутся дети?

 — Нет, как вы с этой семьей управляетесь?

 — Честно говоря, я не готов это обсуждать. Ну как управляюсь? С трудом. Это достаточно хлопотливо.

 — Возвращаясь к рыночным отношениям. В январе этого года в России запускается сразу два крупных голливудских журнала о кино: Variety и Hollywood Reporter. Как вы думаете, насколько целесообразно выпускать журналы о киноиндустрии в стране, где киноиндустрии как таковой не существует?

 — Увы, я ничего не знаю об этих журналах. Поэтому мне сложно это комментировать. Видимо, это какие-то продюсерские дела. Если владельцам этих журналов не жалко леса, который вырубается под бумагу, значит, это им вернется в какой-то другой бумаге.


Вообще же, к сожалению, у нас в России нет такого киножурнала, который можно было бы поставить в пример. Нет места для диалога. Возможно, где-нибудь в Интернете оно есть, но на уровне печатных изданий его нет. И это проблема. Не меньшая, впрочем, проблема преследует кинообразование. Свердловская киностудия практически не функционирует, потому что нет образования. Откуда тогда появятся люди, которые будут снимать кино?


Взять, например, Германию. Она поделена на земли, каждая из которых имеет свой киноинститут. И эти институты соревнуются друг с другом. У Штутгартского для съемок есть вертолет, а у Мюнхенского — бассейн. Под это выделяются деньги, потому что власть понимает, что это важно. А в России, если вы поступите во ВГИК, то поймете, что он не обладает никакой практической базой для получения образования. 


 — На пресс-конференции, открывающей киноакцию, вскользь была затронута тема торрентов. Вы вообще как сами относитесь к файлообменным сетям?

 — Я скорее за. Когда, например, группа Radioheаd выкладывает в Интернет свой новый альбом, понятно, что это не выгодно для продюсеров и бизнеса. Зато для масс, интересующихся потребителей это великолепно.

 — Недавно, кстати, прочитал новость, что в Швеции файлообмену присвоили статус религии. Последователи этого течения видят в копировании информации сакральное значение, мотивируя это тем, что жизнь на Земле появилась в результате того, что молекулы ДНК научились копировать сами себя.


 — Знаете, я был в храме Джона Леннона, поэтому меня в этом смысле сложно чем-то удивить. Наверное, тут стоит просто посмотреть скандинавское кино — фильмы Лукаса Мудиссона, Ларса фон Триера, чтобы понять, что на севере людям тоже бывает холодно и скучно.