Эти разные, разные «Варвары»

В театре-студии Петра Фоменко — снова премьера. На этот раз — Горький. «Варвары». Потрясающая пьеса — первая мысль после спектакля. Не каждому драматургу выпадает счастье заглянуть в глаза Истине, свободной от классовых предрассудков и партийных симпатий. Труппа театра-студии во главе с постановщиком этого спектакля Евгением Каменьковичем привела систему символов и знаков времен далеких в соответствие с реалиями сегодняшнего дня. Причем сделано это безо всякого напряжения и насилия над пьесой.

Действие происходит на собранной из отдельных помостов сцене. Эти помосты по ходу спектакля меняются местами, раздвигаются, громоздятся один на другой. Точно так же и сам спектакль складывается из множества плоскостей, которые пересекаются, скрещиваются и снова расходятся. Каждая из них тянет на отдельный сюжет — так глубоко и красиво они разыграны. В любую из этих мини-пьес, предложенных актерами, можно погрузиться с головой.
Первая — про то, как серое убожество периферии нарушает приезд яркой столичной группы инженеров. Вечная для России тема — глубинка и столица. Любой самый заурядный, но столичный обыватель в провинции ощущает себя большим человеком — продвинутым интеллектуалом и подчеркнуто не снобом. А каждый провинциал заранее видит в госте «оттуда» высшее существо. Столичные осознают свой священный долг — принести глубинке просвещение или, как в пьесе, провести железную дорогу — словом, научить глубинку жить. А в конце концов сами растворяются в этой жизни, внешние столичные признаки покрываются местной пылью. Да и продвинутость здесь нужна совсем другая. Якобы благоговеющие перед столицей аборигены могут и просто обобрать до нитки┘ А то и такая беда приключится — столичность обернется вдруг пустотой, а провинциалы окажутся и ярче, и сильнее.
Пьеса вторая — про любовь. Про дикий запутанный узел настоящих страстей и легких флиртов, ревности, преданности и предательства. В центре этого сюжета четырехугольник — Черкун (С. Тарамаев), его жена и местная светская львица (П. и К. Кутеповы, похожие и разные, как две стороны одной медали), а также здешняя красавица Надежда (Г. Тюнина). Остальные любви вращаются уже вокруг них, оттеняя основную линию. Женские образы особенно ярки в этой второй пьесе. Трогательно-нелепая Притыкина (О. Левитина), прекрасная Надежда, казалось бы, такая неуязвимая и хладнокровная, а на самом деле — начитавшаяся книжек мечтательница. Ее-то и губит накатившая столичная волна. Такие они вроде бы разные — женщины из этой пьесы, но к концу спектакля разность практически исчезает. Все героини переодеваются в красное, становясь многочисленными оттенками одного целого.
Играется на подмостках и третья пьеса — про молодое и свежее на фоне блестящего, легкого и развращенного. Столичный инженер дядя Серж (Р. Юскаев) — человек, приятный во всех отношениях, оставляет после себя пустыню. Он, как спусковой механизм, приводит в действие все пороки уездного городка. Он — сибарит и прожигатель жизни, что очень заразительно и гибельно для слабых аборигенов.
Пожалуй, больше всех страдает от «набега» столичных инженеров семья городского головы (Т. Рахимов). Спивается Гриша (очень милый в исполнении Ю. Степанова), и устремляется к другой жизни Катя (М. Джабраилова), бросая разбитого и рухнувшего с высоты своего значительного положения отца. Впрочем, Катя-то уезжает вслед за студентом Степой (К. Пирогов). Они двое — как раз и есть та светлая и как бы устремленная в будущее линия спектакля.
Невозможно удержаться от упоминания еще одной пьесы — той, что играет прекрасная актриса Л. Аринина. В нескольких сценах она раскрывает настоящую драму одинокой, стареющей в глуши интеллигентной женщины. Да и вообще, как оказалось, здесь нет маленьких ролей и проходных героев — все они яркие черточки на большом полотне жизни.
Конечно, такое деление на пьесы условно — это все те же «Варвары» со множеством линий, пластов и плоскостей. Счастлив тот зритель, кому удается охватить сознанием весь этот прекрасный многоплановый спектакль. И уж конечно, ни один из сидящих в зале не останется свободным от мучительного внутреннего вопроса: а варвары-то кто? А все! И в себе поискать стоит — наверняка найдется.