Двор, где подкашиваются ноги

Театр «Мастерская Петра Фоменко» показал премьеру спектакля «Дом, где разбиваются сердца» по пьесе классика английской драматургии Бернарда Шоу. О новой постановке режиссера Евгения Каменьковича рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.

Сезон в «Мастерской» начался чеховскими «Тремя сестрами» в постановке руководителя театра Петра Фоменко, а закончился «Домом, где разбиваются сердца» — пьесой, которую ее автор, по собственному признанию, писал под влиянием драматургии Чехова. Бернард Шоу даже дал сочинению жанровое определение «фантазии в русском стиле на английские темы». В программке спектакля подзаголовок опущен, и это правильно, потому что стиль нового «Дома» не какой-то там «русский» или даже «чеховский», а стиль «Мастерской Фоменко». Что это значит, театралам долго объяснять не надо. Значит это, что игра актеров будет очаровательна и естественна, но при том слегка шаловлива, что даже самые длинные и серьезные диалоги будут казаться легкими и непринужденными, что на сцене появится очень много приятных мелочей, которые будут с удовольствием и знанием дела обыграны, что зрителей непременно посетит легкая грусть, но они все равно не потеряют крепкую нить истории. 

В пьесе «Дом, где разбиваются сердца» идет речь о людях, зависших над бездной. Первая мировая война все ближе и ближе подступает к дому старого моряка капитана Шотовера, но обитатели построенного в виде корабля здания живут как ни в чем не бывало: ведут бессмысленные разговоры, пьют чай, выясняют отношения, изнывают от безделья, ссорятся или флиртуют. Все актеры, кроме разве что Натальи Мартыновой, играющей гостью дома, значительно моложе своих героев, отчего легкомысленный артистизм усиливается, а социальный пафос Шоу, естественно, приглушается. Драматург на самом деле гневно осуждал своих персонажей, отдавших мир «во власть коварного невежества и бездушной силы». Почти все герои пьесы подводят промежуточные или даже окончательные итоги своей жизни, а героям спектакля — как бы женщины ни убеждали нас в избытке жизненного опыта и как бы мужчины ни пудрили сединой головы — итожить былое рановато. Да и не отдавали они никому мир, сами еще позавчера из песочницы. Впрочем, следить за игрой «фоменок» все равно одно удовольствие — особенно за Полиной Кутеповой и Натальей Курдюбовой, играющими родных сестер, дочерей эксцентричного старика Шотовера (Карэн Бадалов).

Именно капитан завел странный обычай: бросать со второго этажа пробки от бутылок и не убирать их. В конце концов вся земля перед его домом оказалась засыпана легкими светлыми цилиндрами, точно гравием. Поэтому все первое действие герои с трудом балансируют по сцене, рискуя упасть, или бросают друг в друга пригоршни пробок. Выглядит это необязательно, но очаровательно, вполне в духе вышеназванного стиля. А во второй части пробки все-таки приходится собрать в мешки, ведь каждую минуту может начаться авианалет. Художник Владимир Максимов вообще проявил чудеса изобретательности, вписав в тесный зальчик «Мастерской Фоменко» целый двухэтажный дом с галереями, множеством занятных деталей и еще с огромной, нависающей над зрительскими рядами деревянной фигурой. Такими в старину украшали носовые части кораблей.

Режиссер Евгений Каменькович наверняка чувствовал, что спектакля о закате европейской цивилизации не получится. Во-первых, столь глобальные обобщения нехарактерны для «фоменок». Во-вторых, цивилизация эта с описанных в пьесе времен столько раз закатывалась, что пьеса Шоу, даром что он многоуважаемый классик, попросту устарела. И сколько бы ни заклеивали окна в доме крест-накрест, сколько бы ни предупреждало радио о воздушной тревоге, никакой настоящей тревоги в спектакле не чувствуется. «Дом, где разбиваются сердца» идет долго, пока еще неровно, где-то поживее, где-то поскучнее. Но с героями, почти четыре часа занимающими наше внимание, все-таки надо что-то делать. Поэтому в финале их сначала наряжают в белые платья и заставляют раскачиваться в невесть откуда взявшихся гамаках. А потом и вовсе отправляют куда подальше. От взрыва вражеской бомбы одна из галерей дома рушится, падает одним концом на пол и таким образом превращается в трап. По нему персонажи Шоу вереницей белых привидений поднимаются на борт дома-корабля и исчезают. Ну и что с того, что так и остается непонятным, зачем было ставить сегодня пьесу Шоу? Зато романтично, стильно и беззаботно.