Старик и горе

В программке к спектаклю драматург Александр Галин написал: «Пока, слава Богу, есть люди, которым мои пьесы интересны. Но с годами их будет становиться меньше. Наступит момент, когда я, возможно, останусь один». Александра Михайловича хочется уверить в обратном: именно Галин, пьесы которого стабильно репертуарны и зрительски востребованы, один не останется никогда. В силу разных причин. Во-первых, он как-то так умудряется писать свои пьесы, что их не надо переделывать спустя 20 лет. А наша жизнь, как известно, за эти годы встала с ног на голову. Многие актуально-сиюминутные произведения минувших десятилетий с легкостью упали в корзину, они никому сегодня не интересны. Галин разве что пройдется по отдельным словам и фразам, добавит упоминания «Интернета» или «фракции» — и все. И уже другой зритель смеется и плачет абсолютно так же. А во-вторых, низкий поклон режиссерскому театру, жесткому, рациональному и конструктивному, составившему театральную славу ХХ столетия, но не им единым жива публика. И, честно признаться, современному критику все труднее ощутить себя просто зрителем, если, конечно, для кого-то из критиков такая постановка вопроса актуальна. И подчас усталые от обилия сценических событий мозги отказываются разгадывать очередную режиссерскую шараду, глаза — наблюдать за виртуозными, но бесстрастно-марионеточными актерскими трюками. Хочется чего-нибудь такого, чтобы задействованным оказалось старомодное понятие «душа» — сантимента, простоты, эмоциональности, непосредственности. В общем, какого-нибудь «ретро». В нем же первые позиции занимают драматург и актеры.

Чеховский МХАТ нынешнего сезона уже приблизился к подобному настроению в спектакле «Ю» по пьесе О. Мухиной. Галинское «Ретро», поставленное актером Андреем Мягковым, довело его до предельно высоких нот. Еще помнится спектакль Малого театра самого начала 80-х. Там публика тоже аплодировала любимым актерам — И. Любезнову, Г. Деминой, М. Овчинниковой, Е. Солодовой, Н. Подгорному, наслаждалась сценической «жизнью», но не забывала отмечать (согласно времени) ударные реплики, растаскивая их на цитаты. «Мой сын не умеет зарабатывать деньги, я вырастила честного человека…» «Здесь собрались интеллигентные люди, почему никто не пьет?..» «Разве можно было в наше время назвать женщину “членом коллектива”?.. »

Сегодня бурных оваций все это не вызывает. Зритель, конечно, смеется, но как-то грустновато: времена изменились, не затронув сути. Вообще, спектакль Мягкова смикшировал комические эпизоды в угоду сантименту. А галинская пьеса отчасти спроецировалась на мхатовскую актерскую ситуацию, судьбу актеров, в «Ретро» занятых. Все они как нельзя лучше вписываются в определение «уходящая натура», столь популярное с недавних пор внутри нынешнего МХАТа. Мягков, и сам блистательный актер, по-актерски же эту пьесу и срежиссировал. Растворил унылый «быт» в отчасти гротесковой театральности, подарил актерам эффектные «выходы» и «номера», но не забыл и о традиционном мхатовском переживании. Спектакль получился словно бы с двойным дном: давно знакомый сюжет наложился на конкретные примеры конкретных актерских судеб.

Галинские диалоги, монологи и реплики так же странно двоятся. Актеры, безусловно, создают «характеры», но так же безусловно порой говорят «от первого лица», вставляя незапланированные фразы, импровизируя, даже дурачась. Профессорская дочь, ретро-интеллигентка Барабанова (Наталья Тенякова) с чувством процитирует пушкинский стих и тут же, без перехода, лукаво-восторженно выпалит: «А как Юрский это читает!» Карикатурно-богемная бывшая балерина в вуалях и перьях Песочинская (Анастасия Вознесенская), давно перешедшая в иную весовую категорию, нелепо «станцует», обыгрывая свои недуги, а потом, тяжело прислонившись к лестнице, скажет: «Мы живы, нас просто забыли». И привычно потянется к фужеру с шампанским. «Женщина из очереди» — медсестра Воронкова (Раиса Максимова) то и дело будет обиженно поджимать губы, сетуя на то, что ее в очередной раз «обошли». И эта сценическая обида тоже покажется весьма человеческой. Что ж, театр — дело жестокое, многих ломает.

Но, впрочем, театра здесь все-таки больше. В квартире Леонида (Игорь Верник), напоминающей роскошный антикварный салон (сценография Александра Боровского), бушуют страсти нешуточные, невольно спровоцированные овдовевшим стариком Чмутиным (Владимир Краснов). Правда, в этой лавчонке у него — свое, особое пространство: где-то на верхотуре, под крышей, куда прилетает к нему единственный собеседник — белый голубь. Птичка — символ, птичка — душа. Всех, отошедших в мир иной. К чести режиссера, водевильный сюжет со сватовством оказался не более чем одним из мотивов, вписанных в долгую жизненную драму Чмутина и его семьи, от которой осталась лишь нервно-взвинченная дочь Людмила (Дарья Юрская). Внезапный эмоциональный всплеск застарелых обид в разгар сватовства потому и не удивляет своей спонтанной нелогичностью. Все обитатели дома давно находятся на грани нервного срыва, просто теперь настал черед эту грань сломать.

Пьеса «Ретро», репертуарный чемпион Галина и современной ему драматургии, зачастую в спектаклях завершалась благостно-надуманным финалом. Здесь — не так. Мягкову, видимо, чужды прекраснодушные мечтания. Ни в какую деревню старик с «барышнями» не уедет. Квартет «уходящей натуры» с горящими свечками в руках медленно поднимется по крутой лестнице куда-то ввысь и, кажется, не столько просто уйдет в закулисное пространство, но растворится, исчезнет, «пройдет». Останется только белый голубь — шумно забьется в оконное стекло опустевшего, несмотря на присутствие молодых хозяев, дома…