«Моцарт. „Дон Жуан“. Генеральная репетиция». О чем новый спектакль Дмитрия Крымова?

Премьера прошла в «Мастерской Петра Фоменко». В главной роли — Евгений Цыганов. Постановку называют будущим театральным хитом и прочат премии

Винтовка, завод в Кривом Роге, воздушные шары, постоянно звонящий мобильный — все эти вещи встретились в новом спектакле Дмитрия Крымова «Моцарт. „Дон Жуан“. Генеральная репетиция». В нем играют преимущественно молодые актеры «Мастерской Петра Фоменко».

Начинается все, как обычно у Крымова: максимально неожиданно. Актеры демонтируют несколько рядов кресел, прямо в зале ставят стол, на нем появляются лампа, чайник, чашка, салфетки. По сюжету это репетиция оперы Моцарта. Главный герой — прославленный режиссер, его зовут Евгений Эдуардович. Когда он входит в зал, в его лице, скрытом под маской, походке, жестах невозможно узнать Евгения Цыганова. Режиссер в бешенстве от того, как поют молодые актеры. Когда нет сил объяснять, расстреливает их по очереди. А потом в зале появляются те артисты, с которыми по сюжету Евгений Эдуардович ставил эту же оперу 30 лет назад.

Вот что рассказывает о спектакле Дмитрий Крымов:
— И посмеяться, и поплакать там есть повод. Театр как, в общем-то, такое криминальное отражение жизни — это не зеркало, а увеличительное стекло, причем сильно увеличивающее все, что есть в жизни. Нужно доискаться до каких-то разных разностей, чем они контрастнее — сильнее результат. Мне хотелось, чтобы он кого-то застрелил на сцене. Застрелить лучше в опере Моцарта, чем просто принести револьвер и стрелять в актеров. Эффектнее это сделать, когда он костюм наденет и начнет петь. Тут кишки на сцене будут очень кстати.

— Можно ли сказать, что в каком-то смысле эта история — про взаимоотношения вас и ваших актеров, вашей бывшей труппы в ШДИ?

— Я ушел оттуда, чтобы не сделать то, что делает здесь режиссер. Там с расстрелами обошлось. Я делаю только про себя, я жуткий эгоист. Я бы не делил: прошлое-настоящее. Здесь же тоже он рекрутирует из своего прошлого актеров. Его память о том спектакле 30-летней давности, он хочет вернуться туда, молодость вернуть. Актрисе, которая на него ругается очень сильно, говорит: «Полина, когда ты так ругаешься, я молодею на 20 лет».

Ругаются и спорят, исполняют оперные арии и хиты советской эстрады. То люстра с грохотом упадет, то огромную зебру на сцену вытащат, то вспомнят истории из детства или давние гастроли. Говорят вскользь и про протестные демонстрации: одному из героев плохо от того, что он на них ходит, и одновременно плохо, что не ходит. «Может, вы не мэтр, а сантиметр?» — спрашивает режиссера одна из актрис. Насчет самого Крымова сомнений нет, считает театральный критик Павел Руднев:

Павел Руднев театральный критик: «В спектакле много трюков, он поначалу кажется капустником. А потом мнимое, такое веселое представление первого акта сменяется глубоко трагическим вторым актом. Ближе к финалу мы понимаем: это разговор о жизни и смерти в искусстве. О том, как художник кровью расплачивается за собственное чудачество на сцене. О том, что каждая сцена является кладбищем для артиста».

«Моцарт. „Дон Жуан“ — история не только о театре, а вообще о сегодняшней действительности, о таланте, как и предыдущие спектакли Крымова, считает критик, редактор журнала „Сцена“ Наталья Каминская:

Наталья Каминская критик, редактор журнала „Сцена“: „Му-Му“ в Театре наций — именно про театр, про все его технологии, про его изнанку. Там помреж — и здесь есть помреж. Многие вещи перекликаются. Но особенно со спектаклем „Все тут“. Он, конечно, взялся впрямую осмыслять жизнь собственную и жизнь своих великих родителей. На масштаб всего этого, на цену всего этого смотрит каждый раз по-новому. Такой мощи высказывания именно на тему театра и нашей в нем жизни еще у него не было. Это, конечно, веха».

Первые зрители прочат «Моцарту…» «Золотые маски» — как минимум Цыганову за главную роль. На май все билеты уже распроданы, на июнь остались только от 10 до 20 тысяч рублей — типичные крымовские цены. Но были и дешевые варианты — от 750 рублей.

Источник: Бизнес FM