Страшно, аж жуть┘

Завершившийся театральный сезон удивлял и удивлял. Претенциозными провалами и неожиданно приятными знакомствами. Административными вывертами и яркими гастролями. Новыми назначениями и уже традиционными фестивалями. Что до столичных ньюсмейкеров, то лучшие режиссеры грозились (и таки разразились) классикой — Шекспир, Бомарше, Гоголь, Гофман┘ Однако, увы: давно не случалось в Москве такого серо-скучного сезона.

Текущие разочарования, или Антонием по Клеопатре
Больше других не повезло Шекспиру. Сначала в «Современнике» с треском провалилась попытка Кирилла Серебренникова актуализировать «Антония и Клеопатру». Режиссера привлекла не история двух любовников, а механизм военной машины, которую каждый запускает в своих целях, а в итоге никто не в силах остановить. Социально активный Серебренников превратил Рим в Москву, Египет — в Беслан и устроил между ними телемост. Исполнители заглавных ролей Чулпан Хаматова и Сергей Шакуров приняли условия игры настолько, что учинили меж собой настоящую схватку: кто кого перефиглярничает. Победителей не оказалось.

Тот же Серебренников с командой замечательных актеров огрубил веселую комедию Бомарше «Женитьба Фигаро» до фельетона о современном менеджере, который сам себя тянул из болота за волосы┘. пока не понял, что вся жизнь — болото и есть. Евгений Миронов лихо, холодно и неинтересно играет Фигаро-циника.

Юрий Бутусов выпустил в «Сатириконе» «Короля Лира» — свой самый сумбурный и крикливый спектакль из числа московских. Режиссер предъявил все фирменные приемы собственного стиля в одном флаконе. Впрочем, Константин Райкин сыграл трагедию патриарха, разорившего собственное гнездо, так мощно, что к финалу спектакля начинаешь сострадать его Лиру.

Нина Чусова в Театре имени Моссовета постаралась превратить в балаган сказку Гофмана о Крошке Цахесе. Причем замахнулась-то на политический памфлет, а получился затянутый неумный капустник. Зато очень милый капустник вышел у Владимира Мирзоева из «Тартюфа». Правда, ленкомовский спектакль выглядит по большому счету бессмысленным, зато — обаятельно сыгранным. Особенно хороши Максим Суханов (Тартюф) и Александр Сирин (Оргон).

Русская классика: так победим?
В ушедшем сезоне отечественные классики выглядели посолиднее импортных. Московский театрал ждал и дождался новых версий гоголевских «Игроков». У Сергея Женовача в его новой «Студии театрального искусства» получилась добродушная, забавная история о расшалившихся юнцах. Студийцы самозабвенно режутся в картишки, пьют шампанское, заедая икрой, и наслаждаются самим пребыванием на сцене┘ А вот Алексей Левинский в театре «Около» поставил тех же «Игроков» горько и трезво. Уставшие от игры люди не выпускают из рук крапленых карт, поскольку давно поняли, что в проигравшемся насквозь мире выжить можно, лишь удачно передернув.

Тихая и не привлекшая было внимания премьера пьесы Островского «Женитьба Белугина» в «Табакерке» оказалась приятной неожиданностью. Сергей Пускепалис от души «наддал» купеческого колориту — ирония режиссера придала постановке стиля и помогла актерам живо и искренне разыграть историю любви, обманутого и вновь обретенного доверия. 

Главным же событием сезона стал «Рассказ о счастливой Москве» в той же «Табакерке» — инсценировка не самого известного романа Андрея Платонова «Счастливая Москва» сделана режиссером Миндаугасом Карбаускисом. Карбаускис не только переплавил своеобычную прозу в адекватный театральный образ, но и распорядился ею по-своему. У Платонова парашютистка-рекордсменка по имени Москва Честнова мечтает вместить в себя вселенную или наполнить ее собою — и «жить со счастьем». (Правда, готовая осчастливить человечество, девушка не способна составить счастье даже одного частного человека.) У Карбаускиса же Москва — женщина, потерявшая себя в поисках космоса. Ирина Пегова, сыгравшая главную героиню, поначалу словно накалена счастьем, она электризует собою пространство. Но к финалу ее сияние постепенно затухает, а мир без ее электричества становиться скучнее и непригляднее.

Размер имеет значение
Как ни странно, платоновский космос уместился в тесном подвале театра Табакова. Сезон вообще сложился своеобразно: на большой сцене как-то не обнаружилось ни одной приличной премьеры. Зато, к примеру, на чердаке Российского молодежного театра никак невозможно пропустить два новых названия: «Гупешка» и «Сказки на всякий случай». Первое — редкий опыт преображения душераздирающе мрачной «новой драмы» Василия Сигарева во вполне человеческую историю. Режиссер Антон Яковлев не захотел сосредоточиться на изображении чудовищных подробностей жизни женщины, запуганной деспотом-мужем и постепенно превратившейся в безмолвную гупешку. Он предпочел, чтобы молодые актеры Рамиля Искандер и Александр Гришин тонко, на легком дыхании (пусть и через трудный, нелепый, запинающийся диалог своих героев) сыграли сюжет возрождения души, откликающейся на сочувствие и любовь.

«Сказки на всякий случай» — упоительная игра фантазии по сказкам Евгения Клюева. Причем неизвестно, кто отдается ей с большим простодушием и радостью: дети или приведшие их в театр родители.

А в крохотном зале театра «Практика» царит совсем другая фантазия. В элегантных клубах умело подсвеченного дыма красивая актриса Полина Агуреева читает монолог маньяка-живоглота, поедающего каждого встречного в больной надежде сожрать однажды самого Бога и таким странным образом «обрести» Его. «Июль» Ивана Вырыпаева оказался жарким и удушливым.

Импортные пытки: ирландский след
Одна из странностей прошлого сезона — повальное увлечение московских театров пьесами современного ирландского драматурга Мартина МакДонаха. В своих страшилках он смачно и подробно описывает мирок провинциального города Линейна, где ненависть пропитала всё настолько, что увесистая затрещина воспринимается как признание в любви. Прочие же чувства выражают обычно с помощью ядов, кипящего масла, тяжелой кочерги и неизменно заряженного ружья. Все персонажи мечтают куда-то сбежать, а бежать некуда.

Похоже, в этом ирландском образе ада театральная Москва почуяла что-то родное. А иначе не видать бы нам ни «Калеку с острова Инишмаан» в постановке Ирины Керученко в Центре Мейерхольда, ни «Королеву красоты» сразу в двух вариантах — режиссера Михаила Бычкова в Театре имени Вахтангова и Константина Райкина в «Сатириконе». (Кстати, Райкин в тех же декорациях поставил еще одну часть Линейнского сериала «Сиротливый Запад».) Между тем вездесущий Серебренников на малой сцене МХТ воспроизводит картину самой ненависти по пьесе того же МакДонаха «Человек-подушка». Историю писателя, чьи мрачные рассказы о страданиях детей стали неожиданно воплощаться в жизнь, режиссер препарирует в ослепительно белом пространстве операционной-пыточной. Кровь здесь льется ведрами, над маленьким мальчиком клацают инструменты для истязаний, девочка разгуливает в терновом венце, а следователи с наслаждением дубасят незадачливого писаку. Словом, ужас пробуждает фантазию, а фантазия порождает новый ужас.

Такой вот круговорот кошмара в природе стал лейтмотивом целого театрального года.