К пьедесталу наперегонки
Закрылась «Золотая маска»
Фойе Театра имени Моссовета оглашали бодрые маршевые мотивы, рослые подтянутые девушки били рекорды скорости на велотренажерах, а общественность безуспешно втягивала животы. На пригласительном билете стояла пометка о том, что церемония вручения национальной театральной премии «Золотая маска» заменена спортивно-оздоровительным мероприятием. Нет смокингам, да - тренировочным костюмам.
Чтобы тело и душа были молоды, «Золотая маска» старается, что ни год, разнообразить церемонии. В позапрошлом году, когда московская театральная общественность в полном составе отправилась по случаю юбилея Питера в путешествие на «Красной стреле», праздник в Александринке обрел железнодорожную окраску. Прошлой весной открытие фестиваля было перенесено в Цирк на Цветном бульваре, и рыжий клоун Калягин опрометью носился по манежу, так и норовя вдарить по заднице белому клоуну Тараторкину.
По какому поводу так оспортивилась 11-я «Золотая маска», сказать трудно: возможно, это связано с патриотическим желанием организаторов видеть Москву олимпийской столицей 2012 года. Во всяком случае, сценическая картинка, придуманная режиссером церемонии Ниной Чусовой, до боли напоминала развешенные по всей Москве олимпийские плакаты с титром “Imagine it!”. Перед опереточным задником с видом на голубое небо застыли в эффектных позах фехтовальщики, подвисли на кольцах легкоатлеты, напрягли мускулы бодибилдеры, взятые напрокат из какого-то фитнес-клуба. Эдуард Бояков, выходя к публике, меланхолично постукивал по сцене мячом (мало ему прошлогодних полетов под куполом цирка), а Михаил Швыдкой, хоть и был при галстуке, отвертелся только тем, что выбрал для себя «костюм шахматиста».
Комментаторские функции устроители решили возложить на спортивного колумниста ГАЗЕТЫ Василия Уткина и актрису Ингу Оболдину. На новогодних утренниках принято интриговать детишек, оттягивая момент зажигания елочных огней, а на «Маске» елку заменили театрально-олимпийским огнем. Уткин и Оболдина иногда забавно, а иногда не очень комментировали перемещения факельщика, который, пока вручались награды, семенил по Москве, двигаясь от Большого театра к МХАТу, стремясь к Театру им. Моссовета, все это можно было видеть на подвешенном экране.
Не обошлось без розыгрыша эффектного, но жестокого. Когда дошел черед до номинации «лучший режиссер драматического театра», Юлия Рутберг извлекла из бутафорского баскетбольного мяча (это вместо традиционных конвертиков чтоб случаю соответствовать) бумажку, где значилось имя Игоря Киселева из Белгородского муниципального театра, постановщика спектакля «Наедине». На сцену вышел никому не известный дядька и произнес прочувствованную благодарственную речь. Зал слушал благосклонно, вежливо аплодировал, и только театральные критики, заподозрив неладное, схватились за сердце они-то точно знали, что такой человек в списке номинантов не числится. В зале полегоньку пошел ропот, но «первое апреля» быстренько кончилось: самозванец объявил, что он (ха-ха-ха) всего лишь помреж из Большого театра, а имя настоящего лауреата Миндаугас Карбаускис.
Карбаускис Гинкас 3:2
На розыгрыш с лжелауреатом зал «Золотой маски» купился по очень простой причине: случаи, когда награда уходила к режиссеру Пупкину из города Хрюпкина из одного лишь благородного желания погладить по головке российскую провинцию, не редкость; мало ли мы знали скандалов, когда сильнейшего побеждал слабейший. На печальном фоне прошлых лет решение жюри, возглавляемого профессором Инной Соловьевой, оказалось и взвешенным, и разумным. Миндаугас Карбаускис правильное имя. Кого еще, как не его, назвать героем прошлого сезона не Игоря же Киселева.
В разделе «драма» значились два спектакля Карбаускиса, выпущенных в театре Олега Табакова: «Когда я умирала» и «Дядя Ваня». Друг с дружкой они соревноваться не могли, поскольку идут на площадках разного размера, а правила «Золотой маски» запрещают смешивать спектакли, идущие на малых и больших сценах: разным весовым категориям, если уж пользоваться спортивной терминологией, положены разные медали. В номинации «спектакль малой формы» постановка Карбаускиса «Когда я умирала» победила конкурентов, а среди «спектаклей большой формы» «Дядя Ваня» проиграл «Скрипке Ротшильда» сильной работе режиссера Камы Гинкаса по рассказу Чехова. Но если считать очки как в спорте, то у спектаклей Карбаускиса в совокупности оказалось три «Золотые маски» еще актриса Ирина Пегова получила приз за роль Сони в «Дяде Ване». Справедливо, надо сказать, получила: это единственный, пожалуй, «Дядя Ваня», где Соня сделалась главным действующим лицом.
«Скрипка Ротшильда» выиграла дважды: Сергей Бархин, вырастивший на тюзовской сцене лес из гробов, победил в номинации «лучший художник». Счет между Гинкасом и Карбаускисом запросто мог сравняться, если бы номинацию «лучшая мужская роль» выиграл Валерий Баринов, сыгравший в «Скрипке Ротшильда» гробовщика Якова, но жюри предпочло Константина Райкина. Комический злодей Ричард III в его исполнении отличная актерская работа, но безусловным лидером среди мужчин-номинантов он не был: с таким же успехом могли наградить и Баринова, и Дмитрия Назарова ни одно из этих решений не было бы несправедливым.
Кажется, впервые за последние годы все без исключения «Золотые маски» в области драматического театра (если не считать поощрительных спецпризов жюри для якутского «Макбета» и питерского актера Александра Рониса, исполнителя роли Калафа в спектакле «PRO Турандот») останутся в Москве. Ведь к лауреатам-москвичам надо причислить и создателей театра «Тень» Майю Краснопольскую и Илью Эпельбаума их «Апокалипсис», рассчитанный всего на одного зрителя, получил «Маску» в номинации «Новация».
Однако поводов для ликования и разговоров о небывалом расцвете столичной сцены, честно сказать, немного. «Золотая маска» 2005 отличалась небывало низким уровнем фестивальных спектаклей, причем это относилось как к привозным, так и к московским постановкам. Такой уж неурожайный сезон выдался, что поделаешь. Увы, этим театр невыгодно отличается от спорта: трудно себе представить легкоатлета, перепрыгивающего на Олимпиаде с шестом через низенький барьерчик. Возможно, именно из-за невысокого уровня программы театроведы, присуждая приз критиков, соединили свои голоса с музыкальными критиками. Как там ни крути, а новосибирская «Аида» в постановке Дмитрия Чернякова стала главным событием этой «Золотой маски».
Старые сказки о главном
Прогнозы экспертов, обещавших, что кукольные спектакли в этом году будут гораздо интереснее драматических, не оправдались. Постановок оказалось четыре, на одну больше, чем обычно. Появились новые театры: питерский «Кукольный формат» («Всадник Cuprum») и театр «Актера и куклы» Республики Саха («Человек»). Вот, пожалуй, и все. Остальные участники программы «Кукольный дом» из Пензы («Забытая сказка») и Хакасский национальный театр «Сказка» (“Athanatomania”) не раз были если не лауреатами, то номинантами.
Кукольники работают в привычных жанрах: ставят сказки и притчи о взаимоотношениях человека с Высшей силой. Придумывая оригинальных кукол и совершенствуя форму спектаклей, авторы забывают о содержании. Главный недостаток почти всех работ откровенно наивный или чрезмерно пафосный текст. В пластической импровизации «Человек», где куклы и актеры-люди играли историю о борьбе добрых и злых сил за человеческую душу, сочетание такого текста с избитыми театральными приемами (добрый дух в белом плаще, злой в черном и подсвечен «адским» красным) вызвало чувство, будто режиссер Петр Скрябин хотел сказать нечто важное, но не смог найти слов. Попав на кукольные подмостки, «Забытая сказка» по мотивам мультфильма «Волшебное кольцо» лишилась иронии, стала благостнее и сусальнее. Зрителям объяснили, что хорошо, а что плохо, и в финале подробно рассказали, какие дети родятся у Ваньки и его новой жены.
На грани между сказкой и притчей оказался «Всадник Cuprum», завоевавший две «Маски»: за лучший спектакль и за лучшую режиссуру. Апокриф о создании Петербурга Петр I влюбился в чухонскую красавицу Неву и во имя любви к ней построил город, сыграли изящные марионетки. Но даже красота их движений, похожих на странный танец, только временами отвлекала от несуразиц текста. После цитат из пушкинского «Медного всадника» резали слух диалоги, выдержанные в стиле мыльных опер и женских романов. А к Пушкину в спектакле приставали то мальчик Вова Набоков, то Евгений, герой «Медного всадника».
Лучшим художником был признан Сергей Иванников (“Athanatomania”), доказавший, что возможности кукольного театра безграничны. Но почти не используются. Уже много лет кукольникам не дает покоя дух Гордона Крэга, мечтавшего заменить театральных актеров марионетками. Воплощая его мечту, они из года в год делают спектакли, похожие на драматические. С одной стороны, кукольников можно понять. Начнешь осваивать новые приемы, используя живую музыку и кино, спектакль попадет в номинацию «Новация». И прощай успех среди коллег по профессии. Однако на драматическом театре свет клином не сошелся: существует Петрушка, вертепные театры, кукольные традиции других стран.
Отправили в Сибирь
В нынешнем сезоне оперная афиша «Золотой маски» сложилась на редкость удачно, чему способствовали громкие режиссерские имена Конвичного, Някрошюса и Чернякова. Да и география была довольно обширна: не только Москва и Петербург, но и Саратов, Ростов-на-Дону и Новосибирск. Выяснилось, что оперная провинция живет довольно активной жизнью и потихоньку набирает силы, чтобы на равных конкурировать со столицами. Новосибирский театр выступает на этом поле как равноправный и сильный игрок. Два года кряду он опережает Большой и Мариинский театры. Триумфальная победа новосибирской «Аиды», собравшей три основные «Маски» за лучший спектакль, лучшую работу режиссера и лучшую женскую роль, да в придачу еще престижный приз критики, тому яркое подтверждение.
Спасибо надо сказать директору театра Борису Мездричу: он интуитивно угадывает, на кого делать ставку, и идеально подбирает постановщиков. В прошлом году новосибирская постановка оперы Шнитке «Жизнь с идиотом» получила две «Маски», включая главную «за лучший оперный спектакль». Тогда эта победа была воспринята как сенсация и сотрясение основ. В нынешнем году успех новосибирской «Аиды» был почти предсказуем и предстал победой нового оперного мышления и авторского режиссерского театра над косностью старорежимного театрального стиля. Именно поэтому до последней минуты оставались сомнения относительно решения жюри: слишком уж яростные споры вызывает каждая работа Дмитрия Чернякова. Однако председатель жюри музыкального театра Родион Щедрин проявил приятно удивившую широту взглядов, и «Аида» под одобрительные аплодисменты и свист зала стала главным лауреатом.
На оперной «Маске» произошло еще одно, не менее важное событие. «Леди Макбет Мценского уезда» из Ростова-на-Дону в постановке Сусанны Цирюк оказалась очень сильной и динамичной работой. Фантастически изобретательная, подвижная массовка и общий «казачий» колорит с боем на саблях, пышными крахмальными юбками и плавно-величавой повадкой Ирины Крикуновой, прекрасно исполнившей партию Катерины, весьма впечатлили. Правда, «Масок» ни Цирюк, ни Крикунова не получили зато призы достались главному дирижеру театра Александру Анисимову профессионалу и чуткому музыканту и художнику Зиновию Марголину. Его лаконичным декорациям жюри отдало предпочтение перед его же декорациями к петербургскому «Носу» парадоксальными, опрокинутыми на зрителя.
Охладившиеся отношения между Мариинским театром и «Маской» отчасти стали причиной того, что другой важный спектакль Мариинского театра «Жизнь за царя» в постановке того же Чернякова вообще не попал в список номинантов; его выдвижению воспротивился сам Гергиев. От этого театр ничего не выиграл, а потерял, скорее всего, две «Маски», за женскую и мужскую роли для Сергея Алексашкина (Иван Сусанин) и Ольги Трифоновой (Антонида).
В отсутствие же мариинского спектакля вокальные «Маски» распределились иначе: Ирина Макарова получила приз за партию в «Аиде», а баритон Роберт Хэйл, спевший Летучего Голландца, оказался варягом, принесшим в Большой театр единственную оперную «Маску», даже Конвичный, признанный мэтр оперной режиссуры, уступил в конкурентной борьбе Чернякову. «После скандала с Детьми Розенталя“ стало ясно, что опера уже не элитарное искусство, доступное немногим, она становится частью жизни общества; так оно и должно быть», заявил Черняков со сцены.
Поставили в угол
Выбор «Золотой маски» в области балета и современного танца на сей раз был абсолютно предсказуемым, бесспорным и примечательным лишь в одном отношении: при внешней благосклонности к новациям он был предопределен самыми дремучими стереотипами. «Балетный» стереотип на протяжении всех постперестроечных времен сводится к тому, что русский театр должен наверстать упущенное в советские годы, освоив классику ХХ века. Мариинский театр преуспел в этом уже к середине 1990-х и с тех пор буксует в наезженной колее за неимением лучшей. Его артисты блестяще справляются с постановками Уильяма Форсайта “Steptext”, «Головокружительное упоение точностью» и «Там, где висят золотые вишни», в которых труднейшие академические элементы совмещены с самыми современными пластическими изобретениями (приз за лучший балетный спектакль). Надуманный тезис о том, что «классическим танцовщикам нужно еще чем-то дополнить свои умения», они убедительно опровергают, демонстрируя другую, малообсуждаемую проблему.
Если в начале постперестроечного «наверстывания» Мариинский театр действительно расширял свою стилистическую палитру и было интересно сравнивать отличия русского исполнения, скажем, Баланчина, от нью-йоркского, то теперь эти отличия снивелированы. В основной своей массе нынешняя мариинская труппа напоминает крепкую среднеевропейскую балетную компанию спортивного толка с атлетичными, гуттаперчевыми, но безликими парнями и крепконогими малообаятельными девицами. О фирменной петербургской легкости, изысканности, нюансировке и стилистической культуре танца уже не первый год приходится говорить либо эпизодически, либо с натяжкой. Утверждать, что «Мариинский балет освоил Форсайта», в этой ситуации не совсем верно; скорее Форсайт «перепахал» петербургскую труппу. И если Андрей Меркурьев, награжденный за лучшую мужскую роль в «Там, где висят золотые вишни», все же отличается неким артистизмом в других своих ролях, то Наталия Сологуб, отмеченная за лучшую женскую роль в “Steptext”, яркое воплощение этого нового балетного идеала. Таким образом безусловная, добытая ценой многих усилий победа Мариинского театра весьма напоминает пиррову. Между тем альтернатива этой работе была: скромная, полуученическая, но грамотная и цельная «Магриттомания» Большого театра, где бывший танцовщик Большого Юрий Посохов удачно соотнес современные хореографические комбинации с возможностями молодых артистов, открыв им новые перспективы. Однако «Магриттомания» была отставлена еще на уровне экспертного отбора.
Стереотип восприятия нашего современного танца также состоит в том, что российские постановщики в принципе не понимают, что это такое, и потому стряпают винегреты из пластики, драматических этюдов и видеоинсталляций, отличающиеся лишь по степени утомительности. Исходя из этого логично, что премии удостоен «Тряпичный угол» екатеринбургской труппы «Эксцентрик-балет» Сергея Смирнова. Это и вправду забавное, не мучительное для зрителя лирико-комическое действо марионеток, не имеющее, однако, никакого отношения к пластическому авангарду. Если уж Смирнов и попытался создать новый танцевальный язык в «Песнях дождя», обратившись к ритуальным и этнографическим элементам, то эти попытки утонули в дешевых комичных подражаниях эффектам цирковых программ и эротических шоу. Так что можно понять жюри, не нашедшее в себе сил разглядеть в этой каше перспективные хореографические идеи.
Чтобы тело и душа были молоды, «Золотая маска» старается, что ни год, разнообразить церемонии. В позапрошлом году, когда московская театральная общественность в полном составе отправилась по случаю юбилея Питера в путешествие на «Красной стреле», праздник в Александринке обрел железнодорожную окраску. Прошлой весной открытие фестиваля было перенесено в Цирк на Цветном бульваре, и рыжий клоун Калягин опрометью носился по манежу, так и норовя вдарить по заднице белому клоуну Тараторкину.
По какому поводу так оспортивилась 11-я «Золотая маска», сказать трудно: возможно, это связано с патриотическим желанием организаторов видеть Москву олимпийской столицей 2012 года. Во всяком случае, сценическая картинка, придуманная режиссером церемонии Ниной Чусовой, до боли напоминала развешенные по всей Москве олимпийские плакаты с титром “Imagine it!”. Перед опереточным задником с видом на голубое небо застыли в эффектных позах фехтовальщики, подвисли на кольцах легкоатлеты, напрягли мускулы бодибилдеры, взятые напрокат из какого-то фитнес-клуба. Эдуард Бояков, выходя к публике, меланхолично постукивал по сцене мячом (мало ему прошлогодних полетов под куполом цирка), а Михаил Швыдкой, хоть и был при галстуке, отвертелся только тем, что выбрал для себя «костюм шахматиста».
Комментаторские функции устроители решили возложить на спортивного колумниста ГАЗЕТЫ Василия Уткина и актрису Ингу Оболдину. На новогодних утренниках принято интриговать детишек, оттягивая момент зажигания елочных огней, а на «Маске» елку заменили театрально-олимпийским огнем. Уткин и Оболдина иногда забавно, а иногда не очень комментировали перемещения факельщика, который, пока вручались награды, семенил по Москве, двигаясь от Большого театра к МХАТу, стремясь к Театру им. Моссовета, все это можно было видеть на подвешенном экране.
Не обошлось без розыгрыша эффектного, но жестокого. Когда дошел черед до номинации «лучший режиссер драматического театра», Юлия Рутберг извлекла из бутафорского баскетбольного мяча (это вместо традиционных конвертиков чтоб случаю соответствовать) бумажку, где значилось имя Игоря Киселева из Белгородского муниципального театра, постановщика спектакля «Наедине». На сцену вышел никому не известный дядька и произнес прочувствованную благодарственную речь. Зал слушал благосклонно, вежливо аплодировал, и только театральные критики, заподозрив неладное, схватились за сердце они-то точно знали, что такой человек в списке номинантов не числится. В зале полегоньку пошел ропот, но «первое апреля» быстренько кончилось: самозванец объявил, что он (ха-ха-ха) всего лишь помреж из Большого театра, а имя настоящего лауреата Миндаугас Карбаускис.
Карбаускис Гинкас 3:2
На розыгрыш с лжелауреатом зал «Золотой маски» купился по очень простой причине: случаи, когда награда уходила к режиссеру Пупкину из города Хрюпкина из одного лишь благородного желания погладить по головке российскую провинцию, не редкость; мало ли мы знали скандалов, когда сильнейшего побеждал слабейший. На печальном фоне прошлых лет решение жюри, возглавляемого профессором Инной Соловьевой, оказалось и взвешенным, и разумным. Миндаугас Карбаускис правильное имя. Кого еще, как не его, назвать героем прошлого сезона не Игоря же Киселева.
В разделе «драма» значились два спектакля Карбаускиса, выпущенных в театре Олега Табакова: «Когда я умирала» и «Дядя Ваня». Друг с дружкой они соревноваться не могли, поскольку идут на площадках разного размера, а правила «Золотой маски» запрещают смешивать спектакли, идущие на малых и больших сценах: разным весовым категориям, если уж пользоваться спортивной терминологией, положены разные медали. В номинации «спектакль малой формы» постановка Карбаускиса «Когда я умирала» победила конкурентов, а среди «спектаклей большой формы» «Дядя Ваня» проиграл «Скрипке Ротшильда» сильной работе режиссера Камы Гинкаса по рассказу Чехова. Но если считать очки как в спорте, то у спектаклей Карбаускиса в совокупности оказалось три «Золотые маски» еще актриса Ирина Пегова получила приз за роль Сони в «Дяде Ване». Справедливо, надо сказать, получила: это единственный, пожалуй, «Дядя Ваня», где Соня сделалась главным действующим лицом.
«Скрипка Ротшильда» выиграла дважды: Сергей Бархин, вырастивший на тюзовской сцене лес из гробов, победил в номинации «лучший художник». Счет между Гинкасом и Карбаускисом запросто мог сравняться, если бы номинацию «лучшая мужская роль» выиграл Валерий Баринов, сыгравший в «Скрипке Ротшильда» гробовщика Якова, но жюри предпочло Константина Райкина. Комический злодей Ричард III в его исполнении отличная актерская работа, но безусловным лидером среди мужчин-номинантов он не был: с таким же успехом могли наградить и Баринова, и Дмитрия Назарова ни одно из этих решений не было бы несправедливым.
Кажется, впервые за последние годы все без исключения «Золотые маски» в области драматического театра (если не считать поощрительных спецпризов жюри для якутского «Макбета» и питерского актера Александра Рониса, исполнителя роли Калафа в спектакле «PRO Турандот») останутся в Москве. Ведь к лауреатам-москвичам надо причислить и создателей театра «Тень» Майю Краснопольскую и Илью Эпельбаума их «Апокалипсис», рассчитанный всего на одного зрителя, получил «Маску» в номинации «Новация».
Однако поводов для ликования и разговоров о небывалом расцвете столичной сцены, честно сказать, немного. «Золотая маска» 2005 отличалась небывало низким уровнем фестивальных спектаклей, причем это относилось как к привозным, так и к московским постановкам. Такой уж неурожайный сезон выдался, что поделаешь. Увы, этим театр невыгодно отличается от спорта: трудно себе представить легкоатлета, перепрыгивающего на Олимпиаде с шестом через низенький барьерчик. Возможно, именно из-за невысокого уровня программы театроведы, присуждая приз критиков, соединили свои голоса с музыкальными критиками. Как там ни крути, а новосибирская «Аида» в постановке Дмитрия Чернякова стала главным событием этой «Золотой маски».
Старые сказки о главном
Прогнозы экспертов, обещавших, что кукольные спектакли в этом году будут гораздо интереснее драматических, не оправдались. Постановок оказалось четыре, на одну больше, чем обычно. Появились новые театры: питерский «Кукольный формат» («Всадник Cuprum») и театр «Актера и куклы» Республики Саха («Человек»). Вот, пожалуй, и все. Остальные участники программы «Кукольный дом» из Пензы («Забытая сказка») и Хакасский национальный театр «Сказка» (“Athanatomania”) не раз были если не лауреатами, то номинантами.
Кукольники работают в привычных жанрах: ставят сказки и притчи о взаимоотношениях человека с Высшей силой. Придумывая оригинальных кукол и совершенствуя форму спектаклей, авторы забывают о содержании. Главный недостаток почти всех работ откровенно наивный или чрезмерно пафосный текст. В пластической импровизации «Человек», где куклы и актеры-люди играли историю о борьбе добрых и злых сил за человеческую душу, сочетание такого текста с избитыми театральными приемами (добрый дух в белом плаще, злой в черном и подсвечен «адским» красным) вызвало чувство, будто режиссер Петр Скрябин хотел сказать нечто важное, но не смог найти слов. Попав на кукольные подмостки, «Забытая сказка» по мотивам мультфильма «Волшебное кольцо» лишилась иронии, стала благостнее и сусальнее. Зрителям объяснили, что хорошо, а что плохо, и в финале подробно рассказали, какие дети родятся у Ваньки и его новой жены.
На грани между сказкой и притчей оказался «Всадник Cuprum», завоевавший две «Маски»: за лучший спектакль и за лучшую режиссуру. Апокриф о создании Петербурга Петр I влюбился в чухонскую красавицу Неву и во имя любви к ней построил город, сыграли изящные марионетки. Но даже красота их движений, похожих на странный танец, только временами отвлекала от несуразиц текста. После цитат из пушкинского «Медного всадника» резали слух диалоги, выдержанные в стиле мыльных опер и женских романов. А к Пушкину в спектакле приставали то мальчик Вова Набоков, то Евгений, герой «Медного всадника».
Лучшим художником был признан Сергей Иванников (“Athanatomania”), доказавший, что возможности кукольного театра безграничны. Но почти не используются. Уже много лет кукольникам не дает покоя дух Гордона Крэга, мечтавшего заменить театральных актеров марионетками. Воплощая его мечту, они из года в год делают спектакли, похожие на драматические. С одной стороны, кукольников можно понять. Начнешь осваивать новые приемы, используя живую музыку и кино, спектакль попадет в номинацию «Новация». И прощай успех среди коллег по профессии. Однако на драматическом театре свет клином не сошелся: существует Петрушка, вертепные театры, кукольные традиции других стран.
Отправили в Сибирь
В нынешнем сезоне оперная афиша «Золотой маски» сложилась на редкость удачно, чему способствовали громкие режиссерские имена Конвичного, Някрошюса и Чернякова. Да и география была довольно обширна: не только Москва и Петербург, но и Саратов, Ростов-на-Дону и Новосибирск. Выяснилось, что оперная провинция живет довольно активной жизнью и потихоньку набирает силы, чтобы на равных конкурировать со столицами. Новосибирский театр выступает на этом поле как равноправный и сильный игрок. Два года кряду он опережает Большой и Мариинский театры. Триумфальная победа новосибирской «Аиды», собравшей три основные «Маски» за лучший спектакль, лучшую работу режиссера и лучшую женскую роль, да в придачу еще престижный приз критики, тому яркое подтверждение.
Спасибо надо сказать директору театра Борису Мездричу: он интуитивно угадывает, на кого делать ставку, и идеально подбирает постановщиков. В прошлом году новосибирская постановка оперы Шнитке «Жизнь с идиотом» получила две «Маски», включая главную «за лучший оперный спектакль». Тогда эта победа была воспринята как сенсация и сотрясение основ. В нынешнем году успех новосибирской «Аиды» был почти предсказуем и предстал победой нового оперного мышления и авторского режиссерского театра над косностью старорежимного театрального стиля. Именно поэтому до последней минуты оставались сомнения относительно решения жюри: слишком уж яростные споры вызывает каждая работа Дмитрия Чернякова. Однако председатель жюри музыкального театра Родион Щедрин проявил приятно удивившую широту взглядов, и «Аида» под одобрительные аплодисменты и свист зала стала главным лауреатом.
На оперной «Маске» произошло еще одно, не менее важное событие. «Леди Макбет Мценского уезда» из Ростова-на-Дону в постановке Сусанны Цирюк оказалась очень сильной и динамичной работой. Фантастически изобретательная, подвижная массовка и общий «казачий» колорит с боем на саблях, пышными крахмальными юбками и плавно-величавой повадкой Ирины Крикуновой, прекрасно исполнившей партию Катерины, весьма впечатлили. Правда, «Масок» ни Цирюк, ни Крикунова не получили зато призы достались главному дирижеру театра Александру Анисимову профессионалу и чуткому музыканту и художнику Зиновию Марголину. Его лаконичным декорациям жюри отдало предпочтение перед его же декорациями к петербургскому «Носу» парадоксальными, опрокинутыми на зрителя.
Охладившиеся отношения между Мариинским театром и «Маской» отчасти стали причиной того, что другой важный спектакль Мариинского театра «Жизнь за царя» в постановке того же Чернякова вообще не попал в список номинантов; его выдвижению воспротивился сам Гергиев. От этого театр ничего не выиграл, а потерял, скорее всего, две «Маски», за женскую и мужскую роли для Сергея Алексашкина (Иван Сусанин) и Ольги Трифоновой (Антонида).
В отсутствие же мариинского спектакля вокальные «Маски» распределились иначе: Ирина Макарова получила приз за партию в «Аиде», а баритон Роберт Хэйл, спевший Летучего Голландца, оказался варягом, принесшим в Большой театр единственную оперную «Маску», даже Конвичный, признанный мэтр оперной режиссуры, уступил в конкурентной борьбе Чернякову. «После скандала с Детьми Розенталя“ стало ясно, что опера уже не элитарное искусство, доступное немногим, она становится частью жизни общества; так оно и должно быть», заявил Черняков со сцены.
Поставили в угол
Выбор «Золотой маски» в области балета и современного танца на сей раз был абсолютно предсказуемым, бесспорным и примечательным лишь в одном отношении: при внешней благосклонности к новациям он был предопределен самыми дремучими стереотипами. «Балетный» стереотип на протяжении всех постперестроечных времен сводится к тому, что русский театр должен наверстать упущенное в советские годы, освоив классику ХХ века. Мариинский театр преуспел в этом уже к середине 1990-х и с тех пор буксует в наезженной колее за неимением лучшей. Его артисты блестяще справляются с постановками Уильяма Форсайта “Steptext”, «Головокружительное упоение точностью» и «Там, где висят золотые вишни», в которых труднейшие академические элементы совмещены с самыми современными пластическими изобретениями (приз за лучший балетный спектакль). Надуманный тезис о том, что «классическим танцовщикам нужно еще чем-то дополнить свои умения», они убедительно опровергают, демонстрируя другую, малообсуждаемую проблему.
Если в начале постперестроечного «наверстывания» Мариинский театр действительно расширял свою стилистическую палитру и было интересно сравнивать отличия русского исполнения, скажем, Баланчина, от нью-йоркского, то теперь эти отличия снивелированы. В основной своей массе нынешняя мариинская труппа напоминает крепкую среднеевропейскую балетную компанию спортивного толка с атлетичными, гуттаперчевыми, но безликими парнями и крепконогими малообаятельными девицами. О фирменной петербургской легкости, изысканности, нюансировке и стилистической культуре танца уже не первый год приходится говорить либо эпизодически, либо с натяжкой. Утверждать, что «Мариинский балет освоил Форсайта», в этой ситуации не совсем верно; скорее Форсайт «перепахал» петербургскую труппу. И если Андрей Меркурьев, награжденный за лучшую мужскую роль в «Там, где висят золотые вишни», все же отличается неким артистизмом в других своих ролях, то Наталия Сологуб, отмеченная за лучшую женскую роль в “Steptext”, яркое воплощение этого нового балетного идеала. Таким образом безусловная, добытая ценой многих усилий победа Мариинского театра весьма напоминает пиррову. Между тем альтернатива этой работе была: скромная, полуученическая, но грамотная и цельная «Магриттомания» Большого театра, где бывший танцовщик Большого Юрий Посохов удачно соотнес современные хореографические комбинации с возможностями молодых артистов, открыв им новые перспективы. Однако «Магриттомания» была отставлена еще на уровне экспертного отбора.
Стереотип восприятия нашего современного танца также состоит в том, что российские постановщики в принципе не понимают, что это такое, и потому стряпают винегреты из пластики, драматических этюдов и видеоинсталляций, отличающиеся лишь по степени утомительности. Исходя из этого логично, что премии удостоен «Тряпичный угол» екатеринбургской труппы «Эксцентрик-балет» Сергея Смирнова. Это и вправду забавное, не мучительное для зрителя лирико-комическое действо марионеток, не имеющее, однако, никакого отношения к пластическому авангарду. Если уж Смирнов и попытался создать новый танцевальный язык в «Песнях дождя», обратившись к ритуальным и этнографическим элементам, то эти попытки утонули в дешевых комичных подражаниях эффектам цирковых программ и эротических шоу. Так что можно понять жюри, не нашедшее в себе сил разглядеть в этой каше перспективные хореографические идеи.
Глеб Ситковский, «Газета», 12.04.2005
- Рассказ о счастливой МосквеЖанна Филатова, «Театральная афиша», 11.2007
- Аксенов ковчегИрина Алпатова, «Культура», 13.09.2007
- Табаков ищет талантливых детей и режиссеровАся Кравченко, «Независимая газета», 13.09.2007
- Лекарство от попсыМарина Давыдова, «Известия», 13.08.2007
- Китайская принцесса выбрала «Самое важное»Алла Шендерова, «Коммерсант», 19.06.2007
- Небо в алмазахКатерина Антонова, «Театральные Новые Известия», 8.06.2007
- Рассказ о счастливой МосквеЕвгения Александрова, «Weekend.ru», 3.06.2007
- Страшно, аж жуть┘Елена Груева, «Московский корреспондент», 06.2007
- Любовь против коммунизмаЮлия Черникова, «Утро.ru», 29.05.2007
- «Красная Москва» город-герой. ПосмертноЕлена Дьякова, «Новая газета», 28.05.2007
- Счастье помоглоМарина Давыдова, «Известия», 18.05.2007
- В «Табакерке» вышел «Рассказ о счастливой Москве»«Вечерняя Москва», 18.05.2007
- Было у Москвы три любовникаОльга Егошина, «Новые известия», 16.05.2007
- Девушка «ку-ку» эпохи МосквошвеиАлександра Денисова, «Огонек», 14.05.2007
- Я люблю МосквуОлег Зинцов, «Ведомости», 11.05.2007
- Москва без любвиАлена Карась, «Российская газета», 11.05.2007
- Рассказ о счастливой МосквеЛиза Биргер, «TimeOut-Москва», 8.05.2007
- Одна абсолютно счастливая МоскваГлеб Ситковский, «Газета», 8.05.2007
- Вспоминайте нас«Итоги», 7.05.2007
- Счастье как предчувствиеЕлена Ямпольская, «Известия», 7.05.2007
- Рассказ о счастливой МосквеЛилия Валеева, ««Новости культуры» (ТК «Культура»)», 3.05.2007
- Девушка-электричествоДина Годер, «Газета.ru», 2.05.2007
- Слеза комсомолки МосквыАлла Шендерова, «Коммерсант», 2.05.2007
- Попытка счастьяАлександра Машукова, «Ведомости. Пятница», 27.04.2007
- Хранение столичностиРоман Должанский, «Коммерсант», 27.04.2007
- Ирина Пегова Москва во плотиСергей Конаев, «ВАШ ДОСУГ», 27.04.2007
- Попытка счастьяАлександра Машукова, «Ведомости», 27.04.2007
- Рассказ о счастливой МосквеЕлена Ковальская, «Афиша», 17.04.2007
- Наш ответ оптимистамАлександр Соколянский, «Время новостей», 30.03.2007
- «Гвоздь» вбили в «Захудалый род»Татьяна Кузнецова, «Коммерсант», 14.03.2007
- Олигарх из табакеркиМарина Квасницкая, «Российская газета», 13.03.2007
- Подвал столичного значенияИрина Алпатова, «Культура», 1.03.2007
- Страсти по «Табакерке»Елена Ямпольская, «Известия», 28.02.2007
- Страсти по «Табакерке»Елена Ямпольская, «Известия», 28.02.2007
- Послевкусие «ЗОЛОТОЙ МАСКИ»Борис Тух, «Вести недели день за днем», 8.12.2006
- Душа просит сказкиМарина Квасницкая, «Россiя», 30.11.2006
- Миндаугас Карбаускис в присутствии любви и жизниОльга Харитонова, 28.11.2006
- Театральный фестиваль дело живоеЭлла Аграновская, «Молодежь Эстонии», 18.11.2006
- Пять пудов любвиАлла Шендерова, «ВАШ ДОСУГ», 25.10.2006
- Гоголь по-безруковски┘Марина Лисовец, «Невское время», 8.09.2006
- Гоголь по-безруковски
Марина Лисовец, «Невское время», 8.09.2006
- ГАМЛЕТ. ПОКОЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙМарина Дмитревская, «Час пик», 6.09.2006
- ГОГОЛЬ ПО-ХУЛИГАНСКИМарина Лисовец, 08.2006
- Как важно быть серьезнымЕлена Груева, «ВАШ ДОСУГ», 29.06.2006
- Тополиный пух, жара, хрустальЕлена Ямпольская, «Известия», 27.06.2006
- КАРБАУСКИС ЗАСТАВИЛ ОМИЧЕЙ ПЛАКАТЬ«Омская Газета», 18.05.2006
- «Похождение» повесы«Коммерсант Weekend», 31.03.2006
- Масляков был зрителем, а Табаков покровителемНаталия Каминская, «Культура», 30.03.2006
- Табаков раздал в театре продуктовые наборыНикита Красников, «Комсомольская правда», 28.03.2006
- Табаков поощрил смелость и дерзостьМарина Райкина, «Московский Комсомолец», 28.03.2006
- Театральные впечатления Павла РудневаПавел Руднев, «Новый Мир», 1.03.2006
- Яна Сексте. ТЕРРОРИСТКА МУСЯАнастасия Исаева, «ДОМ АКТЕРА», 1.03.2006
- Поднимись над суетойАлександр Смольяков, «Планета Красота», 1.03.2006
- Нежный портрет на фоне смертиМарина Квасницкая, «Россiя», 9.02.2006
- Миндаугас Карбаускис и СмертьБорис Тух, «ДЕНЬ за ДНЕМ», 27.01.2006
- Страх и храбрость нового москвича МиндаугасаДарья Корниенко, «linnaleht», 27.01.2006
- Место смерти изменить нельзяМарина Райкина, «Московский Комсомолец», 24.01.2006
- Мечты Агафьи Тихоновны«Культура», 12.01.2006
- Милость к падшимАлла Шендерова, «ДОМ АКТЕРА», 1.01.2006
- Вешал бы кто?!Алиса Никольская, «Театральная касса», 1.01.2006
- Плюшкин с харизмойЕлена Губайдуллина, «Планета Красота», 6.2006
- Режиссер, который ничего не хочет делатьСветлана Полякова, «Независимая газета», 23.12.2005
- Жажда жизниСветлана Тарасова, «Досуг & развлечения», 22.12.2005
- Пограничное состояниеАлексей Филиппов, «Русский Курьер», 19.12.2005
- Рассказ о семи повешенныхКристина Матвиенко, «TIME OUT МОСКВА», 14.12.2005
- Молодой повесаЕлена Ковальская, «АФИША», 13.12.2005
- ИГРА В ВЕРЕВОЧКУ ПО-НАШЕМУЕлена Дьякова, «Новая Газета», 12.12.2005
- НЕТ СМЕРТИ НА ЗЕМЛЕВера Максимова, «Независимая газета», 7.12.2005
- Помни о смерти«Итоги», 5.12.2005
- А НА НЕЙТРАЛЬНОЙ ПОЛОСЕОльга Фукс, «Вечерняя Москва», 2.12.2005
- Над морем всходило солнцеМария Хализева, «Экран и сцена», 1.12.2005
- Детские игры со смертьюАлена Карась, «Российская газета», 1.12.2005
- Он пугает, а нам не страшноСветлана Хохрякова, «Культура», 1.12.2005
- СМЕРТЕЛЬНЫЙ НОМЕР НЕ ПРОЙДЕТМарина Давыдова, «Известия», 30.11.2005
- Персонаж с петлей на шееОлег Зинцов, «ВЕДОМОСТИ», 30.11.2005
- Закончится вешалкойГлеб Ситковский, «Газета», 29.11.2005
- Ужу, уму равно ужасно умиратьАлександр Соколянский, «Время новостей», 29.11.2005
- Смерть как веселоРоман Должанский, «Коммерсант», 29.11.2005
- Минуты настоящегоОльга Егошина, «Новые Известия», 28.11.2005
- «Каждый раз начинаю все с нуля»Ольга Романцова, «Газета», 23.11.2005
- Уйти и не вернутьсяАртем Солнышкин, «Досуг & развлечения», 17.11.2005
- Смертельные игрыЕлена Груева, «Ваш досуг», 17.11.2005
- Миндаугас Карбаускис: «Премии сродни восхождению на гору»Ирина Воробьева, «ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ», 1.09.2005
- «ДЕЛО НАДО ДЕЛАТЬ, ГОСПОДА»Павел Подкладов, «Труд», 17.08.2005
- Миндаугас Карбаускис: Увлекателен только путь к наградам, а не сами наградыПавел Подкладов, «Театральная Афиша», 1.06.2005
- Стихотворения в позеИрина Алпатова, «Культура», 14.04.2005
- Разговаривать не надо, приседайте до упаду
Ирина Алпатова, «Культура», 14.04.2005
- ШВЫДКОЙ ПРИШЕЛ В КОСТЮМЕ ШАХМАТИСТААртур Соломонов, «Известия», 13.04.2005
- О театр, ты спорт!Алена Карась, «Российская газета», 13.04.2005
- Мяч с сюрпризомОльга Егошина, «Новые Известия», 13.04.2005
- ЖЮРИ УТКНУЛОСЬ В «ТРЯПИЧНЫЙ УГОЛ»Любовь Лебедина, «Труд», 13.04.2005
- «Золотые маски» разлетелись по всей странеЛариса Васильева, «Комсомольская правда», 13.04.2005
- Здоровый духОлег Зинцов, «ВЕДОМОСТИ», 13.04.2005
- Спортивная"маск"ировочкаЯн Смирницкий, «Московский комсомолец», 13.04.2005
- ПОБЕДА И УЧАСТИЕГригорий Заславский, «Независимая газета», 13.04.2005
- Триумфы и тренажерыАнна Гордеева, «Время новостей», 13.04.2005
- К пьедесталу наперегонкиГлеб Ситковский, «Газета», 12.04.2005
- ЧЕХОВ И ЗАЯЦ НА ОЛИМПИЙСКОЙ ДИСТАНЦИИОльга Фукс, «Вечерняя Москва», 12.04.2005
- «ЗОЛОТАЯ МАСКА-2005»: БОЛЬШОЙ УТЕШИЛИ ХОРОМ«Известия», 12.04.2005
- Кавалеры «Золотой маски»Ирина Корнеева, «Российская газета», 12.04.2005
- Гадание о «Маске»Александр Соколянский, «Время новостей», 12.04.2005
- Большой маскарадАлена Карась, «Российская газета», 12.04.2005
- Победителям устроили сценуРоман Должанский, «Коммерсант», 12.04.2005
- «Иди сюда, буржуазненький наш!»Артур Соломонов, «Известия», 1.04.2005
- Марафон открытийОльга Егошина, «Новые Известия», 22.03.2005
- Золотая МаскаВ.Г., «TIME OUT МОСКВА», 21.03.2005
- Режиссер Миндаугас Карбаускис: Нас нанимают на времяЕкатерина Васенина, «Новая газета», 7.02.2005
- Нас нанимают на времяЕкатерина Васенина, «Новая газета», 7.02.2005
- Режиссер Миндаугас КАРБАУСКИС: НАС НАНИМАЮТ НА ВРЕМЯЕкатерина Васенина, «Новая Газета», 7.02.2005
- Бестиарий от слова bestЕлена Дьякова, «Новая газета», 23.12.2004
- Комедия, местами даже фарсАлена Карась, «Российская газета», 22.12.2004
- Контрольный выстрелОлег Зинцов, «Ведомости», 22.12.2004
- Генеральская дочьЕлена Солнцева, «Время новостей», 22.12.2004
- Хищница с декадентским изломомОльга Фукс, «Вечерняя Москва», 21.12.2004
- Не спи проснешьсяМарина Давыдова, «Известия», 21.12.2004
- Пистолет как развлечениеОльга Егошина, «Новые известия», 21.12.2004
- Смерть как перекурГлеб Ситковский, «Газета», 21.12.2004
- Патология красоты и клиника свободыЕлена Ямпольская, «Русский курьер», 20.12.2004
- Драма для куколМарина Шимадина, «Коммерсант», 16.12.2004
- Станиславский в своей тарелкеМарина Шимадина, «Коммерсант», 9.12.2004
- Три вопроса Андрею СмоляковуДенис Белоусов, «Досуг&развлечения», 2.12.2004
- Кумир с щетинойТатьяна Коновалова, «МК», 25.10.2004
- Марина Зудина: «В этом мире помогают выжить театр и Табаков»Катерина Антонова, «Новые Известия», 6.10.2004
- Машина времениЕкатерина Дмитриевская, «Экран и сцена», 22.09.2004
- Чехов из «Табакерки»Глеб Ситковский, «Газета», 17.09.2004
- Дмитрий Назаров: Интриги украшение театраМарина Зельцер, «Вечерняя Москва», 6.08.2004
- Хотели как лучше
Елена Ямпольская, «Русский курьер», 9.07.2004
- Марина Зудина: «Я знаю, что такое любовь»Светлана Тарасова, «Досуг&развлечения», 25.06.2004
- Легкое дыханиеСветлана Тарасова, «Досуг&развлечения», 25.06.2004
- Когда мы увидим «небо в алмазах»?Любовь Лебедина, «Труд», 29.05.2004
- Люди в склепеИрина Алпатова, «Культура», 27.05.2004
- Дядя Ваня не догнал Олега ТабаковаИгорь Вирабов, «Комсомольская правда», 26.05.2004
- «Дядя Ваня»Марина Мурзина, «АиФ-Москва», 26.05.2004
- Четвертая стена, пятая стенаГригорий Заславский, «Независимая газета», 24.05.2004
- Край или конец света?Елена Дьякова, «Новая Газета», 24.05.2004
- Дом восходящего солнцаКсения Ларина, «Радиостанция «Эхо Москвы»», 22.05.2004
- Радость, которой не миноватьДина Годер, «Газета.Ru», 20.05.2004
- Дом окнами в залОльга Егошина, «Новые известия», 20.05.2004
- «Дядя Ваня» против «Чайки»Марина Райкина, «МК», 20.05.2004
- Больше жизниАлександр Соколянский, «Время новостей», 20.05.2004
- Деревенский романсАлена Карась, «Российская газета», 20.05.2004
- Олег Табаков: Я еще расту и учусьМарина Зельцер, «Вечерняя Москва», 18.05.2004
- СкольжениеОльга Нетупская, «Страстной бульвар, 10», 1.05.2004
- Когда я умиралаЕлена Ковальская, «Афиша», 13.02.2004
- Смертный путь из грязи в князиЕлена Дьякова, «Новая газета», 12.02.2004
- Легко ли быть мертвым?«Итоги», 9.02.2004
- Живые и мертваяМария Хализева, «Вечерний клуб», 29.01.2004
- В добрый последний путь!Ирина Алпатова, «Культура», 29.01.2004
- Фокус делать не из чегоДина Годер, «Русский журнал», 27.01.2004
- Протестанты в «Табакерке»Алена Карась, «Российская газета», 27.01.2004
- На кладбище и обратноМарина Шимадина, «Коммерсантъ», 27.01.2004
- Дорога на кладбищеАлександр Соколянский, «Время новостей», 27.01.2004
- Поджечь родную матьОльга Егошина, «Новые известия», 26.01.2004
- Смерть понятие растяжимоеМарина Давыдова, «Известия», 26.01.2004
- Вечерами в «Табакерке» озвучивают порнофильмыИгорь Вирабов, «Комсомольская правда», 7.07.2003
- Шапочка в кризисе словаМария Львова, «Вечерний клуб», 3.07.2003
- Белый бычок в страшной шапочкеИрина Алпатова, «Культура», 2.07.2003
- Порнокино: хор замученных детейЕлена Дьякова, «Новая газета», 2.07.2003
- Синхронное плавание«Итоги», 1.07.2003
- Комедия без ошибокМарина Давыдова, «Известия», 27.06.2003
- Синхронный переводРоман Должанский, «Коммерсантъ», 26.06.2003
- О любви к метафизикеАлла Шендерова, «Экран и сцена», 12.04.2003
- Ядерная физика в действииНина Агишева, «Московские Новости», 5.03.2003
- Элементарные частицыРоман Должанский, «Коммерсантъ», 27.02.2003
- Неочевидное вероятноеМарина Давыдова, «Известия», 26.02.2003
- Миндаугас Карбаускис: Внутри меня по-прежнему сидит артистАлексей Филиппов, «Известия», 25.02.2003
- На нарах творчестваИрина Алпатова, «Культура», 30.05.2002
- Лицедей это диагноз«Итоги», 27.05.2002
- Театр должен быть утопленОльга Романцова, «Вести.ru», 27.05.2002
- Лицедей, как он естьАлексей Филиппов, «Известия», 16.05.2002
- Безумие в день кровяной колбасыМарина Райкина, «Московский комсомолец», 15.05.2002
- Драма на гастроляхИрина Корнеева, «Время МН», 15.05.2002
- Диагноз лицедейДарья Коробова, «Независимая газета», 15.05.2002
- Старосветская печальНина Агишева, «Московские новости», 5.02.2002
- Старосветские помещикиЕлена Ковальская, «Афиша», 1.02.2002
- Одна абсолютно счастливая семьяГлеб Ситковский, 19.01.2002
- Тихие смертельные этюдыРоман Должанский, «Коммерсантъ», 16.01.2002
- Тихие смертельные этюдыРоман Должанский, «Коммерсантъ», 12.01.2002
- Гоголь в гостях у УайлдераМарина Давыдова, «Время Новостей», 9.01.2002
- Карбаускис во МХАТеГригорий Заславский, «Русский журнал», 8.01.2002
- Сочинение о двух влюбленныхАлексей Филиппов, «Известия», 8.01.2002
- Старосветская челядьМария Хализева, «Вечерний клуб», 01.2002
- На пиру у старосветских помещиковАлена Карась, «Российская газета», 27.12.2001
- Гастроли «Табакерки»: Рассказу семи повешенных поверили всеЛоретта Вашкова, «Радиогазета (Прага)»,
- «Похождение» в Таллине««Новости культуры» (ТК «Культура»)»,
- Смерть в стиле кантриЕлена Ямпольская, «Русский курьер»,
- Александр Стульнев готовится к перемене статуса и начинает день с форумаОльга Харитонова, «Саратовская областная газета»,