Во-первых, это красиво

Иван Поповски — это такой режиссер, разговор о котором всегда хочется начать с фразы: «Во-первых, это красиво». Чего бы он ни касался, какой бы поэтический или музыкальный материал ни использовал, все в его спектаклях так или иначе поставлено на службу чистой, ничем незамутненной красоты. Судя по его постановкам, этому македонцу следовало родиться хотя бы на век раньше, поскольку он навек зачарован изысканными формами Серебряного века и прочими декадентскими вычурами. Его прославил эстетский спектакль «Приключение» по пьесе Марины Цветаевой, созданный в 1991 году в «Мастерской П. Н. Фоменко». Позже он поставил блоковскую «Незнакомку» и «Отравленную тунику» Гумилева. Театр музыки и поэзии — вот как называется то, чем занимается Иван Поповски, и неудивительно, что в конце концов он стал делать спектакли в месте, которое так и называется — Театр музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой.


«Времена: года:» — это заключительная часть триптиха, основанная на одноименных музыкальных циклах Вивальди, Чайковского, Гайдна и Пьяццоллы. Этой постановке предшествовали такие же бессловесные спектакли Ивана Поповски «P. S. Грезы» и «Абсент», в каждом из которых музыкальные номера сопровождались безупречной по красоте картинкой. Каждый из этих спектаклей идет по 80 минут и исполняется четырьмя певицами (Елена Веремеенко, Надежда Гулицкая, Анна Комова, Елена Пронина), которые кажутся невинными и малость хулиганящими ангелами, невесть как занесенными на нашу планету. Если что-то и можно вменить в вину македонскому режиссеру, так это излишне приторную красивость, которой он, впрочем, совершенно, не стесняется. Следуя сезонным указаниям великих композиторов, создававших свои фантазии на тему времен года, он помещает певиц то в весенний, то в летний, то в осенний пейзаж, рисуя перед зрителем картинки, которые иногда смахивают на фотообои для Windows. Но окончательно засиропить свой спектакль Поповски все-таки не способен — дело спасают природное чувство юмора и чертовская изобретательность.


Перед нами что-то вроде музыкального калейдоскопа, в котором изысканные картинки сменяют друг друга, а зритель переносится сквозь разные эпохи, попадая то в эпоху барокко, то в декадентский рай. Умильная пасторальная картинка будет окончательно похерена, когда в спектакле зазвучат резкие звуки танго Астора Пьяццоллы, а поющие ангелы падут с небес. Их последнее пристанище — безжалостный и внесезонный урбанистический пейзаж, не знающий смены времен года. Тут уж не до красоты.