Затишье перед нашествием

В крошечном театре Елены Камбуровой, о существовании которого знают даже не все московские театралы, Иван Поповски, один из лучших учеников Петра Фоменко, поставил спектакль «Абсент» с подзаголовком «концерт-галлюцинация». Он уже ставил тут в подобном полуконцертном жанре представление под названием «P. S. Грезы» по немецким романтикам, и тот стильный, похожий на старинную шкатулку спектакль, как говорят, стал хитом, на который невозможно достать билет. На этот раз в спектакле Поповски снова участвует маленький оркестр Олега Синкина (который и сочинил музыкальную композицию) и четыре певицы: Елена Веремеенко, Ирина Евдокимова, Анна Комова и Елена Пронина.
Рука режиссера, поставившего когда-то знаменитое цветаевское «Приключение» в Мастерской Фоменко, узнается сразу: Поповски снова пытается создать атмосферу еще до того, как зрители попадают в зал. Публику ведут по узкому коридору, уставленному зелеными плошками с горящими свечами, а вдоль пути, в проемах дверей, музыканты со скрипками, виолончелями, аккордеоном, флейтой, фаготом и гитарой, непринужденно прислонившись к косякам, будто сами для себя наигрывают мотив, который складывается в легкое звучание французского оркестрика. Зрителей рассаживают вдоль длинного, как кишка, зала, а перед ними остается только узкая полоска сцены, где за столиками, уронив головы на руки, в «пьяных» позах уже сидят певицы, а над их головами, на занавешенном тюлем балкончике, располагаются музыканты.
Оркестр играет то очаровательный французский шансон, то классических импрессионистов (прежде всего Дебюсси и Равеля), красотки в черном с кудряшками и перьями в прическах, приходя в себя ото сна, поют то по одной, то хором. И иногда принимают знакомые позы из ресторанных сюжетов живописцев-импрессионистов того же самого рубежа веков: не узнать в них героинь Тулуз-Лотрека или «любительницу абсента» Пикассо невозможно. Поют на французском, но режиссер в программке специально просит тех, кто знает язык, его забыть и только слушать звучание речи. Когда под музыку включают фонограмму, где Брюно Нивер читает стихи знаменитых «абсентистов» Рембо и Верлена, это действительно красиво звучит. 
Все действо практически до самого конца больше похоже не на спектакль в театре, а на отличную программу кабаре-клуба, вполне невинную и совсем не имеющую того порочно-наркотического оттенка, о котором нас предупреждают в программке эффектными цитатами из Уайлда и Верлена. Только к финалу спектакль приобретает драматизм и под мощно нарастающую музыку сцену заливает зеленый лазерный луч, превращающийся в поверхность зеленого зелья в стакане; по нему маслянистыми узорами расплываются пятна дыма, героини то тонут, то бредут по пояс «в абсенте» и выбираются на островки-столики, не переставая петь. А поют они, надо сказать, хорошо.