В мире животных

Пьеса Эжена Ионеско «Носороги» стала в этом сезоне подозрительно популярной. Не так давно ее поставил Марк Розовский, режиссер из поколения «шестидесятников», не понаслышке знающий, что такое тоталитарный режим и опасности коллективной мутации сознания. А в «Мастерской Фоменко» за Ионеско взялся молодой режиссер Иван Поповски. До сих пор он предпочитал театр поэтический, но вот отчего-то выбрал этих политически памфлетных «Носорогов», сократив их количество на афише до единственного числа. Так, надо думать, хотели обобщить случай, происшедший с жителями маленького французского городка. Они вдруг ни с того ни с сего стали превращаться в носорогов, кто-то начал первым, другие, чтобы не отставать, подхватили, и понеслось.

Ионеско написал эту пьесу в 1958 году, память о фашизме (ну или о сталинском режиме, как, впрочем, и о любом другом тоталитарном) была, что называется, свежа, и автор темпераментно, зло и страстно описывал процесс массового перерождения. Он хотел показать, как легко и страшно люди теряют человеческий облик, становясь носорогами, фашистами и так далее — тут каждый волен вообразить свое. Иван Поповски, как уже говорилось, любит театр поэтический, вот и эту идеологизированную пьесу он лишил однозначности, наполнил ее милыми сердцу (и уже привычными в этом театре) симпатичными деталями и подробностями. Придумать придумал, но не слишком справился. Деталей, виньеток и психологических пауз оказалось так много (спектакль идет 3 часа 40 минут, и это точно ему во вред), что мысль авторская едва не утонула во всем этом красочном многообразии. 

Первый акт почти весь и состоит из набора изящных штучек и выдумок. Тут тебе и танцы на городской площади в яркий солнечный день (картинка, как будто скопированная с полотен Рене Магритта), и дивные переходы большой мастерицы Галины Тюниной из одного образа в другой, и забавные игры вокруг плюшевой кошечки. При этом три человека без лиц (они замотаны белыми бинтами) время от времени подходят к микрофону и изображают звериное рычание. Как быть с этими носорогами на сцене, Поповски не очень придумал, вернее, придумал не слишком интересно. И вой этот, и бесконечная беготня персонажей вокруг декораций ничуть не пугают, от них хочется с досадой отмахнуться, хотя бы потому, что наряду с этими постановочными пустяками есть у Поповски сцена, по-настощему страшная. Когда Жан (Олег Нирян), друг главного героя, на наших глазах становится животным — снимает одежду, сладострастно вываливается в грязи и убегает на волю. Актер удивительно сильно сыграл здесь как раз то, о чем мечталось автору, — процесс превращения человека в нечто массообразное, бессмысленное. В длинном, пока еще расползающемся спектакле это был лучший момент.

В пьесе Ионеско носорогами стали все, кроме одного человека, беспечного пьяницы Беранже. Он, может, и хотел бы быть, как все, но у него не вышло. У таких безответственных граждан никогда не получается угнаться за модой. В Интернете на форуме «Мастерской» кто-то из зрителей написал, что герой этой пьесы напоминает ему драматурга Александра Володина. Ассоциация удивительно точная, но, конечно, не единственная. Кирилл Пирогов играет Беранже в общем-то хорошо, правильно играет, вот только не крупно. Его героя сопоставлять ни с кем не хочется.