Он стал Фоменко, когда появились «фоменки»
13 июля исполняется 75 лет человеку, без которого нынешний русский театр показался бы местом безрадостным и маловдохновенным, режиссеру Петру Фоменко.
Слово «режиссер» применительно к нему, впрочем, кажется недостаточным. Сказать «педагог» или «основоположник школы» прозвучит глупо и слишком напыщенно. Главное в Петре Фоменко его удивительная животворная и плодоносящая сила. Речь идет, конечно, не о количестве и даже не о качестве поставленных им спектаклей, хотя многие из них наверняка войдут в театральные учебники, а скорее о количестве и качестве его учеников. О режиссерах и актерах, в разные годы поставленных Фоменко на службу Мельпомене. Ведь если поразмыслить, все хоть чего-нибудь стоящее в современной театральной Москве процентов на 70 создано или учениками самого Фоменко, или учениками учеников. Сергей Женовач, Евгений Каменькович, Иван Поповски, Миндаугас Карбаускис, Олег Рыбкин, Елена Невежина, Владимир Епифанцев это лишь те, чьи имена на слуху. Но к ним надо приплюсовать еще по крайней мере полтора десятка молодых режиссеров, от которых при определенном стечении обстоятельств стоит ждать толка в будущем. А об актерах, воспитанных в Мастерской Петра Фоменко, и говорить нечего. Сколько их, прекрасных, умных и талантливых, мы оттуда получили: начнешь перечислять утомишься.
Любой хороший режиссер всегда животворец: он прикасается к литературной ткани, и она на глазах публики оживает, обретая чью-то плоть и чью-то кровь. Но редко у кого получается передать эту способность к животворству окружающим людям. Вот у Фоменко каким-то необъяснимым чудом получается. Его актеры умеют остаться хорошими актерами, даже попав в плохие руки например, в каком-нибудь никудышном кино. Это значит: они обучены сопротивляться всепобеждающей мертвечине и в любых условиях хранят способность к творчеству. Это значит: они «фоменки» не просто по прилепившемуся много лет назад прозвищу, но и по существу.
Здесь надо заметить, что Фоменко стал Фоменко как раз тогда, когда появились «фоменки». Нет, у него, конечно, были замечательные спектакли в репертуарных театрах Москвы и Ленинграда (Театр Маяковского, Таганка, ЦДТ, Малая Бронная, Вахтанговский, Ленинградский театр комедии), но в полную силу он как режиссер вошел благодаря педагогике. Его переездом из Ленинграда в Москву и тем, что парой лет позже Фоменко стал преподавателем на режиссерском факультете ГИТИСа, мы обязаны тому, что его в 1981 году выжили из Ленинградского театра комедии. С тех самых пор Фоменко стал называть Петербург не иначе как «тайная недоброжелательность». В 1983 году он набрал режиссерский курс, а в 1988-м актерско-режиссерскую группу, которая после и стала костяком Мастерской Петра Фоменко. О том, что потом из этого вышло, знают все: получился лучший театр в Москве, где на сцене не врут и не фальшивят. Иногда кажется, что именно тогда, в 1980-е годы, Петр Фоменко научился быть счастливым и научил этому других. Почти каждая постановка Петра Фоменко о счастье, и счастье это всякий раз рождается из сотворчества многих, из студийного начала. Многие его спектакли строятся по очень простой схеме: на сцену выходят актеры и вместе приникают к какой-нибудь хорошей книжке, содержание которой они сегодня расскажут зрителям. Не делают вид, что читают, а читают. И это, пожалуй, самое главное, чему научил Фоменко своих учеников: читать и думать. Одухотворяться.
Оригинал статьи
Любой хороший режиссер всегда животворец: он прикасается к литературной ткани, и она на глазах публики оживает, обретая чью-то плоть и чью-то кровь. Но редко у кого получается передать эту способность к животворству окружающим людям. Вот у Фоменко каким-то необъяснимым чудом получается. Его актеры умеют остаться хорошими актерами, даже попав в плохие руки например, в каком-нибудь никудышном кино. Это значит: они обучены сопротивляться всепобеждающей мертвечине и в любых условиях хранят способность к творчеству. Это значит: они «фоменки» не просто по прилепившемуся много лет назад прозвищу, но и по существу.
Здесь надо заметить, что Фоменко стал Фоменко как раз тогда, когда появились «фоменки». Нет, у него, конечно, были замечательные спектакли в репертуарных театрах Москвы и Ленинграда (Театр Маяковского, Таганка, ЦДТ, Малая Бронная, Вахтанговский, Ленинградский театр комедии), но в полную силу он как режиссер вошел благодаря педагогике. Его переездом из Ленинграда в Москву и тем, что парой лет позже Фоменко стал преподавателем на режиссерском факультете ГИТИСа, мы обязаны тому, что его в 1981 году выжили из Ленинградского театра комедии. С тех самых пор Фоменко стал называть Петербург не иначе как «тайная недоброжелательность». В 1983 году он набрал режиссерский курс, а в 1988-м актерско-режиссерскую группу, которая после и стала костяком Мастерской Петра Фоменко. О том, что потом из этого вышло, знают все: получился лучший театр в Москве, где на сцене не врут и не фальшивят. Иногда кажется, что именно тогда, в 1980-е годы, Петр Фоменко научился быть счастливым и научил этому других. Почти каждая постановка Петра Фоменко о счастье, и счастье это всякий раз рождается из сотворчества многих, из студийного начала. Многие его спектакли строятся по очень простой схеме: на сцену выходят актеры и вместе приникают к какой-нибудь хорошей книжке, содержание которой они сегодня расскажут зрителям. Не делают вид, что читают, а читают. И это, пожалуй, самое главное, чему научил Фоменко своих учеников: читать и думать. Одухотворяться.
Оригинал статьи
Глеб Ситковский, «Газета № 126», 13.07.2007