Война и мир. Начало романа

Режиссер П. Фоменко
Художник В. Максимов
Мастерская П. Фоменко

Говорили, что в спектакле Петра Фоменко есть только мир, а война осталась за скобками — имея в виду, очевидно, художественную манеру Мастера, при которой органично и правдиво все человеческое, и не имеет права на существование все остальное. Война — это реальное и здешнее. Поэтому она присутствует сначала как игра, в которую с глубокомысленным видом играют в салонах, в которой непременно хотят поучаствовать молодые Болконский, Петруша, пылкие гвардейцы; потом как грозная опасность того, что все рухнет — вместе с пасторалями, танцами и Наташиными шалостями.
Войной здесь все начинается — с карты-занавеса, на которой старинным почерком выведены тактики и стратегии. По ней князь Андрей будет старательно водить указкой, демонстрируя отцу демарши русской армии. В финале патетически-печально прозвучит «Мальбрук в поход собрался»: поют мальчики-воины, девочка-паж, милая Лиз, будто заглядывая и гибельное будущее князя Андрея и всех.
Впрочем, описывать проблематику спектакля — значит пересказывать роман Толстого в словах самого Толстого. Можно описать полифоническую структуру, которая тождественна толстовской на всех уровнях, от визуального (здесь смонтированы два-три плана действия одновременно) до смыслового. А жизнь в формах игры описывать смысла нет, за ней лучше наблюдать. Играют ее, акцентируя одну из черт героя/героини, «цепляя» ее на простой «костюм» человека нынешнего, как пристегивает Болконский гвардейский воротничок на черный свитер с горлом.
Такой игровой психологический театр доставляет неизменное удовольствие мерцающими переходами от «жизни» к игре, от лирики к гротеску.
Узнаваемость отдельных черт героев — от «казака»-Наташи до «смешного» Пьера — вдруг обманывает, стоит актерам обнаружить свое присутствие, личную краску. На этом и строится их существование в роли, помимо нее и около. Правда, и актер уже узнаваем — со свойственными ему хрипотцой в голосе — милым манерничанием — характерной пластикой и т. д. То, что каждый играет по две-три роли, лишь подтверждает это. И тогда выход каждого из них превращается в «выход».
Милые, милые «фоменки» — как же вас любят, как удачен этот «война и мирский» расклад, как велика благодарность зрителей, узнающих в каждом жесте, в каждой интонации, в каждом невинном капризе — свою Наташу, своего Пьера, свою княжну Марью┘ Все верно, ясно, хорошо. Мир.