«Русский человек на rendez-vous»: доигрались
Премьера в «Мастерской Петра Фоменко» блестящий пример того, как надо играть сентиментальную классику, чтобы зритель не уснул на пятой минуте.
Стажеры лучшего московского театра с очевидной легкостью переигрывают законодателей театральных мод. Два с половиной часа они упражняются в сценическом остроумии, а «заодно» блестяще поют, разговаривают на 5 языках, делают сальто и откровенно дурачатся. Лучшего Тургенева трудно себе представить.
Сюжет «Вешних вод» многие помнят со школьной скамьи, жил-был дворянин Дмитрий Санин, поехал пожить за границей, развеяться, влюбился в итальянку черноокую Джемму, расстроил ее свадьбу с богатым женихом, а потом возьми да и влюбись в русскую барыню и укати с ней в Париж. Финал с претензией на человеческую трагедию ни семьи, ни друзей, ни дома.
Сыграть сентиментальную мелодраму нескучно, это надо было постараться. Однако, судя по всему, потенциальным «новым фоменкам» стараться не пришлось. Хотя до исполнительского совершенства старших коллег им далеко, они очевидно талантливы. С помощью такой команды Евгений Каменькович и поставил этот легкий и при этом обязательный к просмотру спектакль. «В процессе» зритель понимающе подхихикивает или гогочет в голос, но выходит из зала озадаченный. «Любовь любовью, а способен ли русский человек на поступок. И если да, то какой»? Хрестоматийный текст в таком «прочтении» есть остроумный ответ на актуальный вопрос о русской самоидентификации. Кстати, несмотря на то, что на сцене царит Тургенев, проблематика спектакля явно позаимствована из статьи Чернышевского («Русский человек на rendez-vous»), в которой он разоблачает русского человека, априори слабого и инертного.
Поспорить с классиками зритель волен сам актеры дают ему пищу для размышлений. Они с радостным азартом игнорируют все шаблоны никаких вам тургеневских девушек и преблагородных господ, все лихо меняют «маски», интонации, мимику и жесты. Актеры чувствуют неидеальность своих героев, раскрывают трогательную правду характеров, при этом лишают их старомодности. В совершенно невинном на первый взгляд спектакле очевидны вибрации жизнерадостного эротизма. Но самое главное это то, что и Санин, и Джемма, и ее мать, и Панталеоне, и немецкие военные, и чета Полозовых все сыграны с любовью. Если вы не привыкли верить дифирамбам, на спектакль стоит прийти хотя бы ради того, чтобы услышать как фоменковская молодежь поет оперные арии и русские романсы, играет на фортепиано, прелестно разговаривает на итальянском и еще уморительнее на немецком.
Бесхитростная сценография последний штрих к постановке, которая по праву претендует на эпитет «идеальная». Передвижная колонна служит основой для «дворянской усадьбы», вокзала, города, наконец, опорой для дверей кондитерской. Канаты, спущенные с колосников символизируют уздцы, а узенький деревянный помост над зрительным залом лесную тропинку, где «случилась» роковая страсть Санина и Марьи Николаевны Полозовой. Во все эти пароли и явки легко верится, а это значит, что авторам удалось абсолютно все. И это «театральное хулиганство» вполне может статься повторит судьбу легендарного спектакля «Мастерской» «Волки и овцы». Что тут добавить так держать.
Сюжет «Вешних вод» многие помнят со школьной скамьи, жил-был дворянин Дмитрий Санин, поехал пожить за границей, развеяться, влюбился в итальянку черноокую Джемму, расстроил ее свадьбу с богатым женихом, а потом возьми да и влюбись в русскую барыню и укати с ней в Париж. Финал с претензией на человеческую трагедию ни семьи, ни друзей, ни дома.
Сыграть сентиментальную мелодраму нескучно, это надо было постараться. Однако, судя по всему, потенциальным «новым фоменкам» стараться не пришлось. Хотя до исполнительского совершенства старших коллег им далеко, они очевидно талантливы. С помощью такой команды Евгений Каменькович и поставил этот легкий и при этом обязательный к просмотру спектакль. «В процессе» зритель понимающе подхихикивает или гогочет в голос, но выходит из зала озадаченный. «Любовь любовью, а способен ли русский человек на поступок. И если да, то какой»? Хрестоматийный текст в таком «прочтении» есть остроумный ответ на актуальный вопрос о русской самоидентификации. Кстати, несмотря на то, что на сцене царит Тургенев, проблематика спектакля явно позаимствована из статьи Чернышевского («Русский человек на rendez-vous»), в которой он разоблачает русского человека, априори слабого и инертного.
Поспорить с классиками зритель волен сам актеры дают ему пищу для размышлений. Они с радостным азартом игнорируют все шаблоны никаких вам тургеневских девушек и преблагородных господ, все лихо меняют «маски», интонации, мимику и жесты. Актеры чувствуют неидеальность своих героев, раскрывают трогательную правду характеров, при этом лишают их старомодности. В совершенно невинном на первый взгляд спектакле очевидны вибрации жизнерадостного эротизма. Но самое главное это то, что и Санин, и Джемма, и ее мать, и Панталеоне, и немецкие военные, и чета Полозовых все сыграны с любовью. Если вы не привыкли верить дифирамбам, на спектакль стоит прийти хотя бы ради того, чтобы услышать как фоменковская молодежь поет оперные арии и русские романсы, играет на фортепиано, прелестно разговаривает на итальянском и еще уморительнее на немецком.
Бесхитростная сценография последний штрих к постановке, которая по праву претендует на эпитет «идеальная». Передвижная колонна служит основой для «дворянской усадьбы», вокзала, города, наконец, опорой для дверей кондитерской. Канаты, спущенные с колосников символизируют уздцы, а узенький деревянный помост над зрительным залом лесную тропинку, где «случилась» роковая страсть Санина и Марьи Николаевны Полозовой. Во все эти пароли и явки легко верится, а это значит, что авторам удалось абсолютно все. И это «театральное хулиганство» вполне может статься повторит судьбу легендарного спектакля «Мастерской» «Волки и овцы». Что тут добавить так держать.
Наталья Витвицкая, «vashdosug.ru», 24.10.2011