Я от Бернарда ушел
Бернард Шоу сам не раз признавался, что свой «Дом, где разбиваются сердца» он писал в русском стиле, подражая Чехову. Переклички, в частности с «Тремя сестрами», очевидны. Есть дом-ковчег, где царят сестры-красавицы (их, правда, двое), манящие истинных джентльменов, как свет лампы манит мотыльков. Есть бесконечные разговоры о смысле жизни, домашние забавы, безнадежные романы. Есть даже предчувствие беды: над старой доброй Англией в это самое время сгущаются тучи Первой мировой.
Но, разумеется, есть и отличия. Главное из них состоит в том, что Шоу моралист, каких мало. К тому же из тех, кто при этом страшно дорожит репутацией парадоксолиста и острослова. Оттого-то в его пьесе разговоры о смысле жизни, о развращающем воздействии праздности, о вреде денег, порочности власти, социальной справедливости и т.д. бесконечнее некуда. И все это сдобрено остротами и афоризмами. В результате образовалась такая пропасть текста, что не всякий актер долетит до середины ее. Режиссер Евгений Каменькович постарался убрать лишнее, уместив авторский текст в более или менее приемлемые три с половиной часа спектакля, и немного сбил нравоучительный пафос. Самым важным для него была атмосфера дома, немного чудного, похожего на корабль и даже украшенного деревянным истуканом с носа последнего судна хозяина, старого капитана Шотовера (Карен Бадалов). Пол-палуба этого ковчега усыпан пробками от несметного количества бутылок рома, выпитых капитаном и его гостями. И как-то так случилось, что спектакль вышел полной противоположностью пьесе.
Шоу потрясал кулаками, бросая обвинения в сторону праздной, болтливой и ленивой элиты, не замечающей приближения катастрофы. А «фоменки» в своем фирменном стиле «кружевного обаяния» сыграли спектакль об очаровании праздности, о том, насколько милы люди, занятые только собой и собственными удовольствиями. Дочери капитана, главным делом которых является флирт, отшлифовали боевые доспехи до блеска: леди Ариадна (Полина Кутепова) классический образ вечно юной кокетливой прелестницы, а миссис Гесиона (Наталия Курдюбова) эталонная амазонка. Они легко обольщают джентльменов не важно, чужой ли это жених, муж сестры или брат мужа, откровенно издеваются над ними. И публика поощряет чаровниц благодарным смехом.
В доме Шотовера, где по замыслу автора должны были разбиваться сердца, все остается в целости и сохранности. Уйдя от Шоу, театр и к Чехову не пришел. Мастерской удалось изящно проскользить по поверхности. В спектакле нет любви только остроумные разговоры о ней. Нет тревоги не за кого и не за что. Никто не принимает жизнь всерьез это слишком скучно. Если вокруг тьма, не пугайтесь, поиграйте в жмурки. Если над домом кружит бомбардировщик, отнеситесь к этому, как к весеннему грому и бегите скорей на улицу любоваться вспышками от взрывов.
Но, разумеется, есть и отличия. Главное из них состоит в том, что Шоу моралист, каких мало. К тому же из тех, кто при этом страшно дорожит репутацией парадоксолиста и острослова. Оттого-то в его пьесе разговоры о смысле жизни, о развращающем воздействии праздности, о вреде денег, порочности власти, социальной справедливости и т.д. бесконечнее некуда. И все это сдобрено остротами и афоризмами. В результате образовалась такая пропасть текста, что не всякий актер долетит до середины ее. Режиссер Евгений Каменькович постарался убрать лишнее, уместив авторский текст в более или менее приемлемые три с половиной часа спектакля, и немного сбил нравоучительный пафос. Самым важным для него была атмосфера дома, немного чудного, похожего на корабль и даже украшенного деревянным истуканом с носа последнего судна хозяина, старого капитана Шотовера (Карен Бадалов). Пол-палуба этого ковчега усыпан пробками от несметного количества бутылок рома, выпитых капитаном и его гостями. И как-то так случилось, что спектакль вышел полной противоположностью пьесе.
Шоу потрясал кулаками, бросая обвинения в сторону праздной, болтливой и ленивой элиты, не замечающей приближения катастрофы. А «фоменки» в своем фирменном стиле «кружевного обаяния» сыграли спектакль об очаровании праздности, о том, насколько милы люди, занятые только собой и собственными удовольствиями. Дочери капитана, главным делом которых является флирт, отшлифовали боевые доспехи до блеска: леди Ариадна (Полина Кутепова) классический образ вечно юной кокетливой прелестницы, а миссис Гесиона (Наталия Курдюбова) эталонная амазонка. Они легко обольщают джентльменов не важно, чужой ли это жених, муж сестры или брат мужа, откровенно издеваются над ними. И публика поощряет чаровниц благодарным смехом.
В доме Шотовера, где по замыслу автора должны были разбиваться сердца, все остается в целости и сохранности. Уйдя от Шоу, театр и к Чехову не пришел. Мастерской удалось изящно проскользить по поверхности. В спектакле нет любви только остроумные разговоры о ней. Нет тревоги не за кого и не за что. Никто не принимает жизнь всерьез это слишком скучно. Если вокруг тьма, не пугайтесь, поиграйте в жмурки. Если над домом кружит бомбардировщик, отнеситесь к этому, как к весеннему грому и бегите скорей на улицу любоваться вспышками от взрывов.
Елена Груева, 24.06.2005