Трепет молодых
Спектакль, поставленный в студенческой аудитории, стал главной надеждой сезона
Разместив в центре гитисовской учебной аудитории тридцать шесть вращающихся стульев, режиссер Евгений Каменькович заставил зрителей на протяжении всего спектакля следить за перемещениями актеров, кружась. Пьеса Оли Мухиной «Страх и трепет» рассказывает о проблемах двадцатилетних, а студенты-второкурсники РАТИ играют своих сверстников с редкой свободой и достоверностью.
В фильме «Чародеи» несчастный заблудившийся командировочный бродит по этажам и взывает: «Люди! Где вы?». В этом сезоне так блуждают по московским театрам критики и безуспешно взывают к небесам: «Режиссеры! Сделайте ну хоть что-нибудь!» Такой вопиющей пустоты «по части искусства» на столичной сцене давно не было. Видимо, удачи, как рыбки, ходят только стаями. И тем более внушает уважения прорыв, который в этом году сделал Евгений Каменькович, выпустив осенью в театре «Мастерская Петра Фоменко» спектакль «Самое важное» по роману Михаила Шишкина, который стал самым успешным обращением театра к современной прозе. А сейчас со студентами-режиссерами второго курса ГИТИСа показал работу по пьесе Оли Мухиной «Страх и трепет», рассказывающей о жизни тех, кому сегодня едва за двадцать.
Посередине аудитории поставлены тридцать шесть вращающихся стульев. На них размещаются зрители. На стенах скотчем наклеены силуэты бегущих фигур. Для игры оставлено небольшое пространство по периметру комнаты. Недостаток места провоцирует фантазию. Игровыми площадками становятся подоконники, косяк дверей. Мизансцены строятся не по горизонтали, а по вертикали. Задействованы даже ремни, свисающие с потолка. Герои перемещаются по площадке, а зрители вслед за ними крутятся на стульях. Легкость передвижений по площадке задает летящий ритм спектакля.
Евгений Каменькович расслышал главное в непритязательной пьесе-наброске ритм сегодняшнего существования двадцатилетних. Ее герои команда телеканала скользят по жизни, бездумно позируя перед телекамерами, быстро набрасывая очередной фальшак-передачу, организуя липовые звонки в студию и бездумные ответы ведущих. Люди, у которых нет ни дела, ни смысла, ни сильных привязанностей, шатаются по городу, болтают, кокетничают друг с другом, балуются алкоголем и наркотиками.
Молодые исполнители уловили эту «бездумную легкость бытия», где все просто и нет никаких запретов. А для выброса адреналина требуются все более сильные раздражители: прыжок с немыслимой высоты, частая смена мужчин или хотя бы врубить педаль в пол и полететь по улицам столицы. Студенты-актеры играют своих героев с редкой сегодня степенью понимания и проникновения в суть характеров. Поколения отличаются друг от друга не столько сленгом, марками машин и сигарет, сколько манерой носить шарфики, толщиной шеи и дистанцией с трубкой телефона. Молодым студентам ГИТИСа удалось создать достоверные типы дня сегодняшнего. Начав с откровенного показа, актеры шаг за шагом «влезают» в шкуру действующего лица, и легко набросанные шаржи обретают объем и плоть.
Сев на возвышение и поставив перед собой рисунок с эмблемой машин, актеры отправляются в путь на «Тойоте» или «Пежо». Актер спрыгивает с дверного косяка, пробегает по возвышениям, повисает на ремнях вот падение с крыши готово. Но в этой условной среде звонят «настоящие» мобильные телефоны, пьют «настоящие» лимонадные напитки, сосут настоящие леденцы.
И перед их свободно резвящимися, играющими персонажами встают абсолютно реальные вопросы смысла и цели. Безбашенный ви-джей Вьюга (Михаил Станкевич) оказывается за решеткой и переосмысливает свою жизнь, вдруг обнаружив, что любил только себя, готовил себя как подарок кому-то, о ком не слишком задумывался. Официантка с Дальнего Востока (Сингред Стэм Рембо) начинает бездумно щебетать на камеру о том, что было реальностью ее существования. Милая толстушка ассистент режиссера (Вера Попова) продолжает всхлипывать о том, что все-все-все ей надоели. Момент выбора и его последствия драматургом только обозначен. Евгений Каменькович оставляет финал открытым.
Остроумно придуманный, изящно вылепленный, точно и грациозно сыгранный спектакль студенческий «Страх и трепет» оказался чуть ли не главной радостью и надеждой этого сезона.
В фильме «Чародеи» несчастный заблудившийся командировочный бродит по этажам и взывает: «Люди! Где вы?». В этом сезоне так блуждают по московским театрам критики и безуспешно взывают к небесам: «Режиссеры! Сделайте ну хоть что-нибудь!» Такой вопиющей пустоты «по части искусства» на столичной сцене давно не было. Видимо, удачи, как рыбки, ходят только стаями. И тем более внушает уважения прорыв, который в этом году сделал Евгений Каменькович, выпустив осенью в театре «Мастерская Петра Фоменко» спектакль «Самое важное» по роману Михаила Шишкина, который стал самым успешным обращением театра к современной прозе. А сейчас со студентами-режиссерами второго курса ГИТИСа показал работу по пьесе Оли Мухиной «Страх и трепет», рассказывающей о жизни тех, кому сегодня едва за двадцать.
Посередине аудитории поставлены тридцать шесть вращающихся стульев. На них размещаются зрители. На стенах скотчем наклеены силуэты бегущих фигур. Для игры оставлено небольшое пространство по периметру комнаты. Недостаток места провоцирует фантазию. Игровыми площадками становятся подоконники, косяк дверей. Мизансцены строятся не по горизонтали, а по вертикали. Задействованы даже ремни, свисающие с потолка. Герои перемещаются по площадке, а зрители вслед за ними крутятся на стульях. Легкость передвижений по площадке задает летящий ритм спектакля.
Евгений Каменькович расслышал главное в непритязательной пьесе-наброске ритм сегодняшнего существования двадцатилетних. Ее герои команда телеканала скользят по жизни, бездумно позируя перед телекамерами, быстро набрасывая очередной фальшак-передачу, организуя липовые звонки в студию и бездумные ответы ведущих. Люди, у которых нет ни дела, ни смысла, ни сильных привязанностей, шатаются по городу, болтают, кокетничают друг с другом, балуются алкоголем и наркотиками.
Молодые исполнители уловили эту «бездумную легкость бытия», где все просто и нет никаких запретов. А для выброса адреналина требуются все более сильные раздражители: прыжок с немыслимой высоты, частая смена мужчин или хотя бы врубить педаль в пол и полететь по улицам столицы. Студенты-актеры играют своих героев с редкой сегодня степенью понимания и проникновения в суть характеров. Поколения отличаются друг от друга не столько сленгом, марками машин и сигарет, сколько манерой носить шарфики, толщиной шеи и дистанцией с трубкой телефона. Молодым студентам ГИТИСа удалось создать достоверные типы дня сегодняшнего. Начав с откровенного показа, актеры шаг за шагом «влезают» в шкуру действующего лица, и легко набросанные шаржи обретают объем и плоть.
Сев на возвышение и поставив перед собой рисунок с эмблемой машин, актеры отправляются в путь на «Тойоте» или «Пежо». Актер спрыгивает с дверного косяка, пробегает по возвышениям, повисает на ремнях вот падение с крыши готово. Но в этой условной среде звонят «настоящие» мобильные телефоны, пьют «настоящие» лимонадные напитки, сосут настоящие леденцы.
И перед их свободно резвящимися, играющими персонажами встают абсолютно реальные вопросы смысла и цели. Безбашенный ви-джей Вьюга (Михаил Станкевич) оказывается за решеткой и переосмысливает свою жизнь, вдруг обнаружив, что любил только себя, готовил себя как подарок кому-то, о ком не слишком задумывался. Официантка с Дальнего Востока (Сингред Стэм Рембо) начинает бездумно щебетать на камеру о том, что было реальностью ее существования. Милая толстушка ассистент режиссера (Вера Попова) продолжает всхлипывать о том, что все-все-все ей надоели. Момент выбора и его последствия драматургом только обозначен. Евгений Каменькович оставляет финал открытым.
Остроумно придуманный, изящно вылепленный, точно и грациозно сыгранный спектакль студенческий «Страх и трепет» оказался чуть ли не главной радостью и надеждой этого сезона.
Ольга Егошина, «Новые известия», 9.04.2007