«Русский человек на rendez-vous»: доигрались

Стажеры лучшего московского театра с очевидной легкостью переигрывают законодателей театральных мод. Два с половиной часа они упражняются в сценическом остроумии, а «заодно» блестяще поют, разговаривают на 5 языках, делают сальто и откровенно дурачатся. Лучшего Тургенева трудно себе представить.

Сюжет «Вешних вод» многие помнят со школьной скамьи, жил-был дворянин Дмитрий Санин, поехал пожить за границей, развеяться, влюбился в итальянку черноокую Джемму, расстроил ее свадьбу с богатым женихом, а потом возьми да и влюбись в русскую барыню и укати с ней в Париж. Финал с претензией на человеческую трагедию — ни семьи, ни друзей, ни дома.

Сыграть сентиментальную мелодраму нескучно, это надо было постараться. Однако, судя по всему, потенциальным «новым фоменкам» стараться не пришлось. Хотя до исполнительского совершенства старших коллег им далеко, они очевидно талантливы. С помощью такой команды Евгений Каменькович и поставил этот легкий и при этом обязательный к просмотру спектакль. «В процессе» зритель понимающе подхихикивает или гогочет в голос, но выходит из зала озадаченный. «Любовь любовью, а способен ли русский человек на поступок. И если да, то какой»? Хрестоматийный текст в таком «прочтении» есть остроумный ответ на актуальный вопрос о русской самоидентификации. Кстати, несмотря на то, что на сцене царит Тургенев, проблематика спектакля явно позаимствована из статьи Чернышевского («Русский человек на rendez-vous»), в которой он разоблачает русского человека, априори слабого и инертного.

Поспорить с классиками зритель волен сам — актеры дают ему пищу для размышлений. Они с радостным азартом игнорируют все шаблоны — никаких вам тургеневских девушек и преблагородных господ, все лихо меняют «маски», интонации, мимику и жесты. Актеры чувствуют неидеальность своих героев, раскрывают трогательную правду характеров, при этом лишают их старомодности. В совершенно невинном на первый взгляд спектакле очевидны вибрации жизнерадостного эротизма. Но самое главное — это то, что и Санин, и Джемма, и ее мать, и Панталеоне, и немецкие военные, и чета Полозовых — все сыграны с любовью. Если вы не привыкли верить дифирамбам, на спектакль стоит прийти хотя бы ради того, чтобы услышать как фоменковская молодежь поет оперные арии и русские романсы, играет на фортепиано, прелестно разговаривает на итальянском и еще уморительнее на немецком.

Бесхитростная сценография — последний штрих к постановке, которая по праву претендует на эпитет «идеальная». Передвижная колонна служит основой для «дворянской усадьбы», вокзала, города, наконец, опорой для дверей кондитерской. Канаты, спущенные с колосников символизируют уздцы, а узенький деревянный помост над зрительным залом — лесную тропинку, где «случилась» роковая страсть Санина и Марьи Николаевны Полозовой. Во все эти пароли и явки легко верится, а это значит, что авторам удалось абсолютно все. И это «театральное хулиганство» — вполне может статься — повторит судьбу легендарного спектакля «Мастерской» «Волки и овцы». Что тут добавить — так держать.