Театр утешительных ассоциаций

Афиша «Мастерской Фоменко» прирастает спектаклями, в которых нет самих «фоменок». Который год подряд в «Мастерскую» набирают стажеров, и те вводятся в репертуар и делают самостоятельные работы, у которых есть шанс стать спектаклями, — инсценировка тургеневских «Вешних вод» как раз из таких. Ее сделало последнее поколение стажеров, часть из них пришла в «Мастерскую» по окончании гитисовского курса Олега Кудряшова, часть — с курса Дмитрия Крымова и Евгения Каменьковича, который и собрал этот спектакль. Выполнен он в привычной уже, родившейся еще в гитисовской мастерской Фоменко, повсеместно распространившейся, но еще не приевшейся этюдной манере. Актеры читают прозу, естественно переходя с прямой речи на повествование, и превращают каждый эпизод в законченную, с большой фантазией сочиненную сценку. Давно замечено, что студийцы, оказавшись в «Мастерской», довольно быстро превращаются в «фоменок», то есть словно бы перерождаются в людей иной, ╜несуществующей больше породы. И это очень на пользу тургеневской истории. Молодой человек в последний день своего путешествия встречает большую любовь, ей он готов принести в жертву свое будущее и свое имение — его нужно срочно продать, чтобы поправить дела будущей жены. Как нельзя более вовремя ему встречается однокашник с супругой, богатой бездельницей, — она готова имение купить, но просит подождать пару дней. Этого времени ей хватит, чтобы вскружить герою голову, — и жизнь его, вместо того чтобы наладиться, пойдет под откос. В название спектакля пошел заголовок статьи Чернышевского, но пусть вас не испугает это грозное имя. Потому что спектакль только во вторую очередь о том, что лучшие из русских (раньше их звали «лишние люди», теперь называют Global Russians) ведут себя малодушно, трусливо и на рандеву с жизнью ╜неизменно терпят фиаско. В первую очередь это захватывающая, полная пери╜петий история про свойства страсти и тех прекрасных, ушедших в небытие русских, с которыми публике так приятно себя ассоциировать. «Тут нет ни крючкотворства с насилием и взяточничеством, ни грязных плутов, ни официальных злодеев, объясняющих изящным языком, что они — благодетели общества, ни мещан, мужиков и маленьких чиновников, мучимых всеми этими ужасными и гадкими людьми, — пишет Чернышевский. — Действие — за границей, вдали от всей дурной обстановки нашего домашнего быта. Все лица повести — люди из лучших между нами, очень образованные, чрезвычайно гуманные: проник╜нутые благороднейшим образом мыслей. Повесть имеет направление чисто ╜поэтическое, идеальное, не касающееся ни одной из так называемых черных ╜сторон жизни. Вот, думал я, отдохнет и освежится душа…»

Все именно так и обстоит в «Мастерской Фоменко»: душа отдыхает, душа освежается.