Этот красноречивый шершавый язык цифр

Повод для колонки возник практически случайно. В Гоголь-центре была анонсирована премьера «Мертвых душ» Кирилла Серебренникова. А этот центр славится тем, что не аккредитует критиков, способных написать что-нибудь критическое в его адрес. Почему именно театр, позиционируемый как самый прогрессивный, унаследовал самую тухлую отрыжку советской системы? Вопрос, видимо, ответа не имеющий… Как и наблюдение, что, скажем, в Германии государственный театр, отсекающий «недружелюбных» критиков, не смог бы существовать… Все размышления на полях. Так что сидела я и размышляла, что надо бы купить билет. Взгрустнув, вспоминала статьи допущенных коллег, темпераментно объяснявших, что за год работы Гоголь-центр стал самым модным и популярным местом в столице. И вздыхала, что билеты, видимо, не достать. Тем не менее зашла на сайт Гоголь-центра и… обнаружила, что с билетами все хорошо, в смысле «налетай – покупай». Чисто из вредности походила по сайту, проверяя спектакли рядом: «Гамлет» – треть зала не раскуплена, «Русская красавица» – чуть больше трети…

В общем, пришлось задуматься. Что такое «хороший театр» – определить сложно. Собери десять независимых критиков, и они назовут десять разных названий (если критики зависимые, называний будет еще больше, поскольку руку будут класть то в карман, то на сердце). Но что такое модный театр? Что такое популярный театр – определить вроде гораздо проще? Тем более если эти определения сами становятся чуть ли не трендом. Модный и популярный бренд – это самый раскупаемый бренд. Непокупаемый модный бренд – это оксюморон.

То есть, положим, загоняем в программу данные о раскупаемости билетов в московских театрах, осложняем количеством мест в зале, вводим данные о стоимости билетов (понятно, что дешевые билеты покупают с более легким сердцем, чем дорогие)… В общем, нужна хорошая математическая голова – и самый модный и популярный театр будет определен практически безошибочно. И жонглирующий критериями критик сразу может опереть свое суждение на реальные данные.

А пока я продолжила дилетантскую прогулку по театральным сайтам продаж. Не буду томить и темнить. Пятерка лидеров определилась довольно легко: Театр Наций, «Студия театрального искусства» Сергея Женовача, МХТ, Театр имени Вахтангова, «Мастерская П. Фоменко». Распроданные билеты, высокие цены, вместительные залы (меньше всего зал СТИ, но и билеты там раскуплены на месяцы вперед).

Наши сограждане, как и ожидалось, предпочитают ходить на актерские имена (в Театре Наций наибольший спрос на спектакли с участием Евгения Миронова и Чулпан Хаматовой), в МХТ – на постановки с участием медийных лиц и т.д. Но для меня стало неожиданностью, что зрители высоко чтут постановки режиссеров-профи, чья фамилия – гарант качества.

Примерно в те же числа, что и «Мертвые души», на сцене СТИ выпускалась премьера «Записок покойника» Сергей Женовача. На ряд первых представлений места были раскуплены все (притом что заняты в спектакле совсем молодые и зеленые). У «фоменок» распроданы билеты не только на стоящие в репертуаре постановки Петра Наумовича Фоменко, но и на спектакли, сделанные в стажерской мастерской театра. И никого из зрителей не отпугивает отсутствие медийных лиц на сцене.

Шершавый язык цифр, как выяснилось, довольно красноречив. Подтвердилось, что режиссеры предпочитают трагедии (или хотя бы драмы), а зрители просто рвутся на комедии! Скажем, одним из самых дорогих драматических спектаклей Москвы стал «№ 13D» в МХТ имени Чехова (ориентировочная цена билетов на сайте указана от тысячи до 10 тысяч рублей, а вип-места и того дороже). Билеты на комедию «Идеальный муж» Константина Богомолова раскуплены, а вот «Братья Карамазовы» того же режиссера пользуются спросом куда меньшим. В Театре Маяковского раскуплен на месяцы вперед «Кант» (современная интеллектуальная комедия Мариуса Ивашкявичуса в постановке Миндаугаса Карбаускиса). В Театре Пушкина места на давно идущую лихую комедию «Одолжите тенора» расхватываются чуть ли не быстрее, чем на хит прошлого сезона – «Доброго человека из Сезуана» Брехта… Список можно продолжать.

Захотелось подтвердить фактами эмпирическое наблюдение: словосочетание «современная трактовка» действует на массового зрителя отпугивающе. Не один раз дама в театральной кассе, где я узнавала о какой-нибудь классической постановке, вдруг начинала горячо убеждать: тут автора не переписывали, никаких режиссерских трактовок! И все попытки объяснить, что «режиссерские трактовки» меня не пугают, наталкивались на откровенное недоверие. 

Первые пробы цифр вроде легко и с блеском эмпирические исследования подтверждают. Но для полной уверенности требуется более серьезный анализ, коим призываю заняться заинтересованных и независимых лиц. 

А в заключение хочу подчеркнуть, что цифры продаж показывают исключительно популярность театра среди народонаселения и довольно сложно соотносятся с другими параметрами измерения спектаклей. Это как термометр – температуру показывает, но ни диагноз не называет, ни рецептов не выписывает.