Да-да, нет-нет Оли Мухиной

Оля Мухина в первую очередь вспоминается как автор замечательной пьесы «Таня-Таня» уже много лет с неизменным успехом идущей в театре Петра Фоменко. С этими повторяющимися словами свыкаешься, благо что такие сцепочки разбрасываются ею по тексту и проступают забавным бормотанием, простодушностью, романтикой, удивительной и очень простой (или непростой) историей о любви и счастливо распахнутыми глазами. Оттого и эту пьесу хочется назвать «Ю-Ю». Почему бы и нет?

Кстати, Евгений Каменькович — сам «выходец из Фоменок» — уже ставил эту пьесу — несколько лет назад Полина Агуреева выходила на сцену студенческого театра ГИТИС в роли Пироговой вместе со своими сокурсниками. То есть для режиссера это своеобразный ремейк, с которым он пришел во МХАТ, принявшийся постепенно обновлять свой репертуар. Спектакль «Ю» на малой сцене стал второй премьерой сезона, и, хотя в спектакле можно найти изрядное количество шероховатостей как по части актерской игры, так и по части режиссуры, он наверняка понравится зрителям. Потому что это еще одна простая (непростая) чудесная история о любви, происходящая в нашей славной, родной столице. Потому что текст порхает, а герои близки и приятны — они наши соседи, а мы — их (сцена-то маленькая, сидим рядом — они на балконе, мы так, как бы на жердочках). Хорошо.

Вообще пьеса чрезвычайно напоминает собой «Таню-Таню» и по языку (что вовсе не странно, а очень даже понятно и приветствуется), и по структуре (тут они практически близнецы) — лишь персонажей больше, оттого и узелков больше, а пауз меньше и огрехи актерские меньше замечаются, поскольку спешащим действием скрадываются. Поколений больше, да и живут не на окраине вроде и не сейчас вроде. Впрочем, может быть и сейчас, а скоре всего именно сейчас — то есть вот ТУТ и ТЕПЕРЬ, когда идет спектакль, поскольку время у пьесы свое и пространство свое и оттого хорошо зрителям и приятно — вроде оно и правда все, а с другой стороны — сказка, а сказка — это ведь для детей, чтобы приятно им было и чтобы спалось хорошо и потому становятся зрители детьми и радуются, а после спектакля идут домой, унося каждый свой маленький кусочек счастья и спать им потом хорошо.

В общем, удачно все это Табаков придумал — и чтобы Каменьковича пригласить (после неудачных, по-моему, «Любовных писем» и халтурной, по отзывам иных, постановки в театре Эстрады), и чтобы Олю Мухину поставить, и чтобы Александр Боровский им помог (простенько так все, темненько, без яркости и претензий, по домашнему, можно сказать — ничто не отвлекает, все для актеров: балкон, за дверью балконной — комната какая-то, там что-то стоит, стол со скатерочкой, лампа — жилое помещение), и чтобы музыку им подобрал хоть и Василий, но все же Немирович-Данченко, и чтобы Гоша Куценко песенку придумал милую такую, приятную, и чтобы актеров отовсюду понабрать и стар, и млад, и получился бы ансамбль, как на лестничной клетке — тут вам и народные — Краснов с Барнет, да Любшин, любимый многими, в качестве третьего для геометрической фигуры любовного порядка, тут и МХАТовская же Женя Добровольская, с которой, в общем, все и начинается по сюжету, и приглашенный специально из Табакерки Александр Мохов, находящий очень трогательный портрет для своего персонажа, и взятая из собственной Школы-студии Дарья Мороз, прекрасно справляющаяся с ролью юной блондинки (ноги да улыбка до ушей), и Максим Виторган, который хоть поначалу и стоит как истукан, будто не понимает, куда попал и что делать надо, но потом ничего — находит свое место, и Луиза Хуснутдинова, очень правильно на роль выбранная и очень к ней подходящая, и Егор Бероев — главный по сюжету соблазнитель и дурачок, в фас очень напоминающий испанского актера по фамилии Бандерас, и Николай Исаков, зачем-то пытающийся играть, что вредно, но ничего — все ведь еще можно исправить, объяснить, и в конечном счете даже местами раздражающие старушки — и те кстати; ну и «Ю» — это ведь то ли «Вы», то ли «ты» — как Вам (тебе) будет угодно, ведь главное-то все равно результат, общий итог, а он, даже учитывая немалое количество сцен угловатых, неловких, не плавно друг в друга переходящих, скорее положительный, потому что общие впечатления, финалом оставляемые, довольно приятные, а что не все получилось, и что с некоторыми глупостями зрителю приходится свыкаться, чтобы принять (тут и старушки пресловутые, и полеты поначалу нелепые), то это исправимо. Нужно лишь: знаете, нужно лишь, чтобы и актеры вместо работы профессиональной, которая зачастую сквозит и которая для пьесы этой не подходит совершенно, нужно чтобы все они чувствовали себя счастливыми. Вот чего не хватает для того, чтобы спектакль полетел, по-настоящему шагнул за балкон — чуть больше счастья в сердцах и легкости. Тогда-то все и получится — примеры есть, я о них уже говорил.