Любовь в войлочных тапках

Роман Михаила Шишкина «Венерин волос» в прошлом году стал лауреатом премии «Национальный бестселлер», а в этом писатель номинирован на «Большую книгу». Театр «Мастерская Петра Фоменко» создал сценическую версию романа, названную режиссером Евгением Каменьковичем «Самое важное». Эта постановка стала главным событием театральной осени.

Многофигурный, бессюжетный, многоуровневый роман «Венерин волос», казалось бы, должен оттолкнуть любой театр великим множеством почти непреодолимых препятствий, из которых временные прыжки — отнюдь не самое сложное. Чеченские беженцы встречаются с остатками войск Кира и вместе с ними бредут к морю. В далекой Швейцарии в канцелярской комнате Толмач записывает многочисленные истории беженцев из России. Каждый сочиняет свою историю жизни, украшая ее подслушанными подробностями («Какая разница, меня насиловали или кого-то другого! Главное — это было!»). Толмач записывает истории в своем ноутбуке и посылает письма сыну Навуходоназавру, попутно восстанавливая свою историю неудачной любви к бросившей его Изольде. А рядом и поверх всего идут история жизни певицы Беллы, чей дневник читает Толмач.

Похоже, абсолютное большинство режиссеров на предложенный выбор: ставьте «Венерин волос» или расстреляем — твердо скажут «Стреляйте, поставить это все равно нельзя!» Но для Евгения Каменьковича и актеров «Мастерской Фоменко» чем непреодолимее задача, тем больше азарта. Они то скользят по тексту с грацией конькобежцев, то ныряют в его глубины, вытаскивают живые и трепещущие рыбки-фразы («Вас уже вылепили из глины, но душу вдуть еще не успели!»).

Сценограф Владимир Максимов разделил пространство спектакля на две части — игровую, придвинутую к зрительному залу, и дальнее райское пространство, отделенное красными раздвигающимися щитами. В центре — обтянутый красной кожей удлиненный стол, который может сыграть роль и карусели, и помоста.

Актеры меняют платья, шапки, накидки, шарфы, шали, перчатки, преображаясь каждый раз до неузнаваемости. Зеленая вязаная шапка, нелепое стародевичье платье, очки на носу, простуженный голос несколько в нос — училка ботаники Гальпетра, незабываемая, узнаваемая, вечная — в мастерском исполнении Ксении Кутеповой. Милая, всегда усталая мама в шелковом халате с широкими рукавами и нежным голосом — Полина Кутепова. Вальяжный папа с вечным лимонным соком в стакане и виноватой улыбкой — Рустэм Юскаев. Несколькими штрихами актеры мастерской могут создать летучий и запоминающийся контур образа (даже когда за постановку им приходится поменять десяток личин). И кажется, актеры с удовольствием разыгрывают этюды, изображая то толпу туристов в Вечном городе, то школьников на экскурсии. 

А потом, перечитывая роман, ты с удивлением обнаружишь, что его герои говорят с интонациями актеров мастерской. Главный герой Толмач говорит суховатым голосом Ивана Верховых. А пленительная героиня дневника Белла неотделима от задыхающегося ликования в голосе Мадлен Джабраиловой.

Актриса точно прочерчивает линию женской судьбы. Белла — маленькая девочка, пьющая кислый лимонный сок. Белла — школьница, потом девушка, чьего жениха убили на фронте Первой мировой войны («Алеша, ты же теперь будешь любить меня вечно! У тебя же больше никого уже не будет!»). Вот она — беременная жена удачливого администратора. Наконец, усталая, разочаровавшаяся во всем знаменитая певица.

Спектакль построен как симфоническое произведение, в котором разнообразные темы сплетаются, расходятся, окликают друг друга. И связующим лейтмотивом становится фраза Беллы-Джабраиловой: «Если любовь была, ее ничто не может сделать небывшей».

Труппа «Мастерской Петра Фоменко», обратившись к одному из самых сложных произведений современной прозы, еще раз показала не только уровень мастерства, с которым задачи любой сложности вполне по плечу. Но дала запас театрального кислорода, которым стоит запастись впрок в предвидении долгой зимы московского сезона.