«Аркадия»: обратно к человеку

Художественный руководитель «Мастерской Петра Фоменко» Евгений Каменькович снова поставил «Аркадию» Тома Стоппарда. Первое его обращение к этой совершенной интеллектуальной драме случилось в конце 1990-х, на режиссерском факультете ГИТИСа. Тот спектакль (Каменькович использовал первый блестящий перевод Ольги Варшавер) оглушил театральную Москву, а совсем юные Ирина Пегова и Евгений Цыганов стали звездами. В 2025 г. Каменькович, будучи уже режиссером с большим опытом, внушительными профессиональным бэкграундом и достижениями, взялся за нее снова. Итог – сложносочиненный, многослойный и изящный спектакль, который можно смело рекомендовать кому угодно.

«Аркадия» считается одним шедевров драматургии XX века. Эта пьеса Стоппарда соединяет в себе интеллектуальную головоломку, детективный сюжет, амуры и хронопутешествия, но при этом очень ясно и легко написана. Каменьковичу, обожающему ставить редкие тексты («Улисс» Джеймса Джойса, «Венерин волос» Михаила Шишкина), удалось эту ясность сделать сценичной. Два времени движутся навстречу друг другу с неумолимой неизбежностью, пересекаясь в общей точке ближе к финалу на глазах у изумленного зрителя. Пространство английского поместья в графстве Дербишир для героев прошлого и настоящего оказывается общим. Они всматриваются и вслушиваются в него, пытаясь разобраться в хитросплетениях судеб, ошибок и надежд. Тем, кто запускает механизм интриги, оказывается так ни разу и не появляющийся на сцене лорд Байрон. Современные ученые – два филолога и один математик – пытаются разгадать загадку – убил ли поэт кого-то на дуэли в этом поместье век назад или не убил. А заодно понять, какое отношение погибшая в страшном пожаре юная Томасина имеет ко второму закону термодинамики (самое прямое!). Попутно все они разбираются с собственными любовными чаяниями и интригами. Все друг в друга влюблены или думают, что влюблены, и все самое счастливое еще может случиться.

Каменькович впервые пригласил в соавторы художника Алексея Трегубова (он много работает в театре, дважды номинировался на «Золотую маску». – «Ведомости»). Трегубов, несомненно, обладает архитектурным мышлением, и оно как нельзя лучше подходит пьесе, которая сама похожа на воздушный замок. Аркадия – символ потерянного рая, образ места, где свет. Но одновременно это еще и вполне конкретное поместье с вполне конкретной библиотекой. Громадной, с красными обоями и полками от пола до потолка. Трегубов строит ее прямо на сцене и разрезает напополам, так что зритель видит две зеркальные половины. В одной обитают люди конца XIX века, во второй – конца двадцатого. Границу пересекает только черепаха Плавт (черепахи живут столетиями). Символично, что Аркадией режиссер и художник увидели место, в котором сосредоточены знания о мире, культурных памятниках и величайших научных открытиях. Именно культура не дает прерваться связи времен, и это один из важнейших смыслов спектакля.

Еще один, такой же важный смысл постановки затрагивает темы познания. Все герои выдуманной Стоппардом истории жаждут добраться до Истины, их интересуют загадки Вселенной и тайны прошлого. Наука здесь такой же символ прогресса, как и культура. 13-летняя героиня Томасина открывает научный закон, ее дальний потомок Валентайн ищет формулу бытия. Спектакль бесконечно обращается к математике, физике, биологии, истории литературы. Но скучать никому не приходится – все формулы и законы объяснены наглядно – с помощью компьютерной графики и видеоинсталляций. 

И все-таки главным для человечества во все времена оказываются чувства. Прекрасным артистам-фоменкам играть тончайшие нюансы взаимоотношений не привыкать. А вот изображать любовь одновременно с тем, чтобы показывать процесс мышления, – такой задачи им до этого момента никто не ставил. Кто-то справляется лучше, кто-то чуть хуже, но общая картина выглядит воодушевляющей. Спектакль лихо несется к финалу, при этом напряжение и интрига не спадают. Нельзя не отметить грандиозный дебют Екатерины Новокрещеновой в роли девочки-вундеркинда Томасины, убедительную харизму Федора Малышева в роли ее учителя и однокашника Байрона Септимуса Ходжа, нарочитую и мастерски сделанную манерность Екатерины Смирновой в роли леди Крум, эмоциональный напор Юрия Буторина, играющего ученого Бернарда, холодную отстраненность Полины Айрапетовой в образе феминистски настроенной женщины-ученого Ханны. Все в этом спектакле живые люди с живыми страстями и живой мыслью. Все дышат одним воздухом и чувствуют, как бьется пульс бытия. Сшивает все смыслы и сюжеты воедино эффектная концовка – в воображаемой Аркадии время смыкается и герои (и живые, и мертвые) кружатся в вихре вальса с теми, кого они любят или любили. Потому что, по Стоппарду, а вслед за ним и Каменьковичу, какие бы тайны ни открывала наука и история, все в конечном итоге приводит человека обратно к человеку.