ФИЛЬМ-БАЛЕТ «СПАРТАК»

В Линкольн центре начался фестиваль балетных фильмов, Dance on Camera Festival 2008, который ежегодно организуют Film Society of Lincoln совместно с Center Dance Films Association. Из фильмов разных стран мира составлено четырнадцать программ, в дни фестиваля проводятся встречи с кинокритиками и артистами и директорами, участниками фильмов. Каждая программа включает несколько отдельных сюжетов, и только первая, которой открылся фестиваль, состояла из одного фильма-балета: «Спартака» хореографа Юрия Григоровича и режиссера Вадима Дербенева (музыка Арама Хачатуряна). Балет поставлен в 1968 году в Большом театре, снят в 1975 году. Реставрация 2007-го года сделана так превосходно, что нет ощущения, будто смотришь старый фильм. И романтическая драма, созданная Григоровичем, по-прежнему, притягивает трагической судьбой обреченного на гибель героя, поднявшего бунт против могущественной власти за честь и свободу человека.

Съемка театрального спектакля, тем более, балетного — очень сложная съемка. Часто в фильме магия спектакля исчезает, потому что нарушен контакт со зрителем. К тому же в балетном спектакле крупные планы актеров могут выглядеть менее выразительно, а иногда и фальшиво: танцовщик, все-таки, прежде всего, «говорит» телом.

Всего этого почти удалось избежать постановщикам фильма. Они нашли необходимый баланс, сохранили достоинства постановки и хореографии, выразительность сценического оформления С. Вирсаладзе. Актерские удачи танцовщиков не пропали на экране.

Какие-то претензии к фильму все равно есть. Например, мне кажется ненужным сдвоенное изображение пляски пастухов на экране. Эта пляска — одно из лучших кордебалетных сцен, созданных Григоровичем, ее не нужно еще усиливать: внимание зрителя рассеивается из-за киношного трюка, и эффект получается обратный задуманному. Мне жаль, что в конце экран заполняет женский кордебалет — «плакальщицы». Опять таки, рассеивается впечатление от «пиеты», от скорбной группы в черноте почти космического пространства, каким оно мне казалось, когда я смотрела спектакль на сцене. Во всяком случае, так было в дни премьеры. Плакальщицы, которые появились в спектакле позднее, все-таки, находятся на заднем плане, а в фильме они занимают слишком много места. Но это — придирки. По сравнению с тем «живым» спектаклем, который привозил Большой театр в Нью-Йорк несколько лет назад, фильм сохраняет все, что потеряно сегодня молодыми исполнителями «Спартака», как премьерами, так и кордебалетом. В кино, таким образом, сохранили не только шедевр балетного искусства ХХ века, но и великолепие премьерного состава, что послужит когда-нибудь «учебником» для следующих поколений. 

Начинается фильм, как и балет, с торжествующего шествия зла — могущественный римский полководец, победитель в очередной войне, въезжает на колеснице в Рим. Красс в великолепном исполнении Мариса Лиепы — блистательный и ничтожный, обуреваемый страстями почти по бешенства, до безумия, до патологии. .. Блестят щиты легионеров, движется золотая колесница полководца… И этому государственному могуществу, этой страшной, бесчеловечной, вооруженной непобедимой силе противостоит один полуобнаженный человек: Спартак — Владимира Васильева. Танец Васильева и сегодня на экране поражает нас, как поражал в период расцвета творчества танцовщика. И дело не только в способности Васильева «лететь» в пространстве, хотя и его « летящие» прыжки — это уникальный дар танцовщика. Но, что не менее важно, — на экране мужественный, прекрасный герой, каких давно уже нет на русской балетной сцене. Когда Васильева показывали крупным планом, у меня, зрителя, замирало сердце от лицезрения того, что излучало это лицо: от душевной чистоты этого Спартака, кристальной, почти неправдоподобной чистоты. Да, Лиепа очень хорош в роли Красса, он разнообразен, и точен, и выразителен во всех актерских нюансах. Фонд имени Мариса Лиепы, созданный его детьми, должен был бы первым делом поставить в Москве памятник Юрию Григоровичу. Если бы Григорович не создал роль Красса для Мариса Лиепы, тот остался бы в анналах Большого театра как один из премьеров, не больше. Блестяще созданный образ римского полководца бросил отсвет на все творчество танцовщика. Так бывает в театре.

Васильев —от природы гениальный танцовщик, он был действительно «богом» мужского танца. В этом ничем не измеряемое отличие Васильева от всех других московских танцовщиков его поколения. И фильм сохраняет и его танец, и это завораживающее сценическое обаяние артиста.

В роли Фригии, подруги Спартака, снята Наталья Бессмертнова, эта очарованная «нимфа» русской балетной сцены. Григорович нашел в Бессмертновой идеальную балерину на роли романтических женщин своих балетов.

Я еще раз убедилась на сеансе фильма «Спартак»: какой это был роскошный тандем хореографа и артистов в те времена!

Единственная актерская неудача фильма — Нина Тимофеева в роли куртизанки Эгины. Тимофеева в фильме холодна, в ее Эгине нет ни величия, ни порочности, ни той сексуальной притягательности, которая сводит с ума мужчин вокруг нее. Поэтому пропадает не только один из лучших эпизодов ее роли — эротический танец с шестом, но и отношения с Крассом: героиня только исполняет хореографию, ничем ее не наполняя.

Когда фильм закончился, в зале некоторое время стояла такая напряженная тишина, какая бывает после пережитого потрясения. Аплодисменты начались только после того, как с экрана исчезли последние титры. Когда в зале зажегся свет, некоторые зрители еще продолжали сидеть на своих местах, обсуждая увиденное. А знаменитая Аллегра Кент (в прошлом — прима-балерина труппы Дж. Баланчина) стояла и все повторяла, и повторяла перед окружившими ее зрителями последнее движение Бессмертновой, когда ее Фригия, поднятая воинами над телом убитого Спартака, воздевает свои прекрасные руки в пустоту черного пространства… Словом, фильм произвел на публику такое впечатление, какое и должно производить высокое произведение искусства.