Премьера к новоселью

Бесприданница" — первый спектакль, выпущенный Мастерской П. Фоменко в новом здании, выстроенном на берегу Москвы-реки. Современном, большом, с немаленьким зрительным залом, нисколько не похожим на прежнее помещеньице театра. В этом, собственно, и заключается одна из проблем: «фоменкам» не привыкать к игре на большой сцене, и все же обаяние их работ было связано с камерным помещением, с особой, домашней природой контакта между артистами и залом. Лучшие из их спектаклей могут идти где угодно: «Двенадцатую ночь» они однажды показывали на открытом воздухе, в развалинах Херсонеса, для множества зрителей, и это было великолепно. А для не самых сильных работ Мастерской эти подпорки вовсе не лишние. «Бесприданнице» они бы не повредили.

Если бы этот спектакль вышел в каком-нибудь другом театре, он вызвал бы совсем иное отношение: сцену Малого театра, к примеру, «Бесприданница» бы украсила. Спектакль выстроен очень точно, актерские работы в целом неплохи, явных провалов нет. Но нет и того, что придает очарование работам Мастерской Фоменко: ставшее их фирменными знаками волшебство, легкое, ткущееся на глазах у зрителя театральное кружево, в спектакле отсутствует. Отчасти это связано с замыслом режиссера, собиравшегося поставить «Бесприданницу» по-другому, без привычной для работ Мастерской теплоты и психологических обертонов. Но жесткий, рассказывающий о неумеющих любить, зацикленных на деньгах людях, перекликающийся с современностью спектакль не задался — он растворился в характерности, оказался не проговорен до конца и чересчур мягок. И что уж совсем не обычно для «фоменок» — не слишком хорош актерски.

В пьесе Островского есть вещи, без которых обойтись нельзя: погубивший Ларису Паратов должен обладать недюжинной внутренней силой. Это настоящий русский барин, кутила, не останавливающийся ни перед чем любитель риска, человек, из-за которого женщина может кинуться в воду, — в противном случае сюжетная логика теряет смысл. Илья Любимов точно заполняет режиссерский рисунок, но личной харизмы у него нет: он играет не скиксовавшего в последний момент, оказавшегося не на высоте собственных претензий сверхчеловека, а куражащегося богача.

Еще удивительнее то, что произошло с Карандышевым Евгения Цыганова. Цыганов очень хороший артист, но ему решительно не дался монолог, где раздавленный Паратовым и его приятелями, потерявший Ларису Карандышев жалуется на судьбу, говорит о том, что и он - человек. Здесь Островский приближается к Достоевскому, этот текст должен производить очень сильное впечатление, но дотянуться до трагедии Евгению Цыганову не удается. Из его работы напрочь ушла тема «маленького человека», он играет смешного и нелепого чудака: Карандышев смешон, но жалости, а уж тем более сострадания он не вызывает. Примерно те же претензии можно предъявить и Ларисе Полины Агуреевой — ее героине не хватает силы, это милая молодая женщина, полюбившая не того человека, а вовсе не бунтарка.

Зато все роли второго плана в спектакле удались. Тетушка Карандышева (Галина Кашковская), витающая среди любовных видений, но зорко следящая за серебряными ложечками немолодая дама просто шедевр. Хороши и Мокий Парменыч Кнуров Алексея Колубкова, и Вожеватов Андрея Щенникова, и Робинзон Владимира Топцова, и Харита Огудалова Наталии Курдюбовой. Проблема в том, что с этим изобретательно придуманным и прекрасно сыгранным фоном сливаются Лариса с Паратовым, и спектакль превращается в то, чего уж точно не хотел Фоменко — вариацию на темы среднестатистического спектакля Мастерской, тщательно выточенного, изящного и немного анемичного. Что ж, по сравнению с нынешними московскими премьерами это вовсе не плохо.

И актерские работы, и режиссура в «Бесприданнице» на голову выше, чем в большинстве московских театров. Но от Мастерской Фоменко мы, по давней привычке, ждем волшебства.