Кураж и другие

Советский и российский театр не часто баловал своего зрителя спектаклями по известной антивоенной пьесе Бертольда Брехта «Мамаша Кураж». Наверное, потому, что это было сопряжено с проблемой непривычности такой драматургии и отсутствия адекватных способов ее сценического воплощения. А также с тем, что брехтовский эпический театр с его принципом отчуждения актера от образа не очень вязался с канонами русской психологической школы. Хотя и Николай Охлопков в Театре им. Вл. Маяковского в 1960 году, и Марк Захаров в Театре сатиры в 1972-м, и Павел Хомский в Театре им. Моссовета, и совсем недавно – Михаил Левитин в Театре «Эрмитаж», ставя свои спектакли, пытались найти какой-то особый сценический язык для этой сложнейшей пьесы о тягостном периоде Тридцатилетней войны в Германии. Кстати, источником для пьесы Брехта послужила повесть непосредственного участника этой войны немецкого прозаика Г. фон Гриммельсгаузена «Подробное и удивительное жизнеописание отъявленной обманщицы и бродяги Кураж».

С удовольствием вспоминаю замечательных актрис Татьяну Пельтцер, Валентину Талызину, Галину Морачёву, Дарью Белоусову, сыгравших в упомянутых спектаклях мамашу Кураж. Но, тем не менее, признаюсь, что пьеса Брехта никогда не вызывала у меня особого восторга. Более того, рождала нечто похожее на уныние и тоску. Она ассоциировалась с «вялотекущей» войной, бесконечной мрачной дорогой, маркитантской повозкой, неправедным бизнесом лживой, грубоватой «торгашки» по имени Анна Фирлинг по прозвищу Кураж, её убиенными детьми, коварными фельдфебелями и вербовщиками, двуличными священниками, etc. Да и некоторые персонажи пьесы, что греха таить, порой казались несколько плосковатыми и одноплановыми. Спектакль, о котором идет речь в этой заметке, позволил взглянуть на пьесу иначе.

Он был поставлен сравнительно недавно на небольшой по размеру Старой сцене «Мастерской П. Фоменко» и вырос из эксперимента в рамках «Вечера проб и ошибок», который издавна по инициативе Мастера практикуется в театре. Поставил «Мамашу Кураж» молодой, но уже известный режиссер Кирилл Вытоптов, попытавшийся открыть пьесу особым ключом и преподнесший зрителю немало неожиданностей. Сюрпризы начинаются с «картинки». Вытоптов вместе со своим соавтором художником-постановщиком Наной Абдрашитовой, стремясь уйти от привычных клише, вместо унылой военной дороги и маркитантской повозки соорудили на сцене похожую на аквариум небольшую комнатку со стенами, дверью и крышей из прозрачного пластика, которую при наличии определенной фантазии можно принять за своеобразный походный шатер. В нем поначалу расположится небольшой оркестрик, под аккомпанемент которого персонажи будут распевать в микрофон непривычные для нашего слуха резкие, жесткие, порой режущие ухо и «выносящие мозг» брехтовские зонги. Не могу при этом не отметить блестящие вокальные данные абсолютно всех участников спектакля. (В спектакле звучит музыка Пауля Дессау, который написал немало зонгов к брехтовским пьесам. Аранжировки сделал актер «Мастерской П. Фоменко» Николай Орловский, музыкальный руководитель спектакля – Марина Раку). Начнется действие с зонга, который даже не споет, а продекламирует или даже выкрикнет хриплым голосом мамаша Кураж, как будто намеренно раздражая зрителя странными диссонансами и настраивая его на диссонансы сценические. Во втором действии «аквариум» превратится в склад, доверху набитый громадными клетчатыми сумками, которые у нас всегда считались атрибутом «челноков». А ближе к зрителю справа вдоль стены расположится громадный черный стеллаж с военным обмундированием и прочими товарами, которыми будет торговать шустрая маркитантка.

Войны в полном смысле слова зритель здесь не увидит, ее иногда будут упоминать, как нечто далекое и почти мифическое. Хотя порой она опосредованно внедрится в действие, сметая на своём зловещем пути жизни и судьбы персонажей. А в финале даже появится некий солдат, похожий на призрака или героя компьютерной игры, который почти «понарошку», но до смерти расстреляет нескольких персонажей, в том числе, несчастную Катрин – немую дочь Кураж. Населяющие спектакль люди относятся к войне как к чему-то обыденному и тривиальному, например, к дождю. Он льёт, и ничего с этим не поделаешь: природа! Надо приспосабливаться. Вот они – каждый по-своему – и приспосабливаются к нескончаемой войне. Кураж её проклинает, но, при этом, кормится ею, пытаясь сбагрить народу свои «неликвиды». А плодами её трудов, как рыбы-прилипалы, питаются окружающие её гнусные людишки, убогая жизнь которых похожа на копошение насекомых. Главное для них – обмануть ближнего, пожрать, выпить водки, а при приближении опасности спрятаться и переждать её. Жизненным лозунгом (или как сейчас говорят, слоганом) для этих обывателей служит удобная фраза: «Честность имеет свои границы!» (Все эти персонажи вызывают резкое неприятие и даже отторжение, но сыграны актерами очень точно и ярко).

Эти люди иногда глубокомысленно философствуют на темы войны. Например: «Вы не убедите меня, что война – это дерьмо. Война уничтожает слабых. Но они погибают и в мирное время. Зато своих людей она кормит лучше». Или: «Нигде не сказано, что война когда-нибудь кончится. Война всегда найдет себе выход. Значит, можно закупать товар» и т.д. Полина Кутепова в интервью по этому поводу очень хорошо скажет: «Мне очень нравится взгляд Кирилла на эту пьесу: война вокруг нас, и мы ее уже не замечаем, настолько она для нас привычна. Мы с утра просматриваем новостную ленту, видим информацию: военные действия в Сирии, погибло столько-то людей, но это для нас фон жизни. Мы смотрим новости, но никаких, скажем так, действий не предпринимаем. Просто смотрим: ах, взрывы! ах, погибли люди! Но при этом наша жизнь фактически не меняется».

В какой-то момент здесь ненадолго воцарится мир, но ты поймешь, что он никому не нужен. Особенно мамаше Кураж, которая совсем недавно закупила партию товара. В этом спектакле сплетутся в один страшный клубок предательство, коварство, обман, ненависть. Не будет здесь только любви, если не считать пронзительных очей Катрин.  Главным сюрпризом стало распределение ролей, а именно приглашение режиссером знаменитой актрисы Полины Кутеповой на заглавную роль. Наверное, многие со мной согласятся, что привычный сценический имидж актрисы не позволял даже предположить, что она способна на такое. Узнав незадолго до премьеры, что мамашу Кураж будет играть именно она, я вспомнил фразу великого артиста Павла Луспекаева о том, что роль должна артисту «личить». Если не личит – беда, ничего с ней не сделаешь, даже если ты гений. Кураж хрупкой, нежной, «летучей» Полине по всем статьям априори никак «не личила». Но случилось чудо: сломав все стереотипы восприятия своего имиджа, актриса сыграла эту роль блистательно!

Анна Фирлинг по прозвищу Мамаша Кураж в трактовке Вытоптова и Кутеповой – это вполне миловидная, отвязная и хитрющая молодая бабёнка в аляповатом красном то ли кожаном, то ли дермантиновом пальто с гривой огненно-рыжих волос и «фиксами» во рту, которая всеми правдами и неправдами добывает свой «хлеб с маслом» и ради этого поступается собственной гордостью и даже жизнями детей. Кураж крутится как белка в колесе: бизнес во все века требовал постоянного к себе внимания. Её сыновья «взбрыкнут» и, поддавшись уговорам вербовщиков, уйдут на войну. Она попытается им воспрепятствовать, и даже для приличия немного «поголосит». Но, в конце концов, плюнет на их непослушание и глупость, назовет старшего сына Эйлифа дураком и продолжит более важное дело – свою торговлю. Перед смертью младшего сына по имени Швейцеркас, которому доверили полковую кассу, она будет метаться между жалостью к сыну и деньгами (и это станет кульминацией спектакля!) Но деньги все же «перетянут», Кураж не станет выкупать жизнь сына. Более того: она его предаст со всеми потрохами, «умоет руки», сказав, что вообще не знает этого человека! (Эта сцена в спектакле блестяще рифмуется со знаменитым брехтовским зонгом о Христе и Понтии Пилате). И Кураж, ничтоже сумняшеся, вновь ринется в водоворот своего маркитантского занятия, ибо надо дело делать, господа: погоревали и будет! Потому что «война – это слава, это доход», как говорит один из персонажей пьесы. Надо успеть урвать своё. Хотя однажды Кураж с ужасом скажет: «Иногда мне кажется, что я в преисподней торгую смолой!»

Мамаша Кураж Полины Кутеповой хитра и многолика. С одной стороны, она – слабая женщина и заботливая мать, добывающая хлеб насущный для своих детей. С другой, – жесткая, расчетливая и холодная бизнесвумен, не останавливающаяся ни перед чем ради барыша. Она лицемерна, способна подластиться к нужным людям, а порой весьма остроумна. Чего стоит только фраза, сказанная ею фельдфебелю: «Лицо порядочной женщины – вот моя лицензия!» Эта Кураж в мановение ока способна превратиться в обворожительную, нежную и очень сексапильную даму – мягкую, как кошка, которая в любой момент может вцепиться в глаза любому, кто перейдет ей дорогу. Но однажды, оставшись с глазу на глаз с самою собой, она с ужасом произнесёт: «Души у меня нет…» Кураж Полины Кутеповой обладает способностью преображаться и внешне. Достигнув определенных успехов в бизнесе, она сменит незатейливое красное пальтишко на вполне приличную шубейку и роскошные модные брюки, во рту у неё прибавится золота, в зубах появится трубка, – и это сделает её облик импозантным и абсолютно неотразимым! И лишь деревянные счёты, привязанные к животу и похожие на своеобразные латы, будут напоминать людям о её профессии. Ускользающая зыбкая сущность и неуловимость этой поразительной женщины не позволяют тебе однозначно определить отношение к ней: вроде бы, надо гневно осудить, но не поворачивается язык. Вполне возможно, что именно этого и добивались режиссер и замечательная актриса.

По-настоящему потрясла уникальная актриса Вера Строкова в роли немой Катрин. Вера с некоторых пор стала весьма популярной в народе благодаря своим ролям в большом кино и в сериалах. Но это ничуть не изменило её трепетного отношения к главному делу – театру. И это отношение проявляется в любой роли и, прежде всего, в Катрин. Отличительной особенностью актрисы является то, что она, будучи уже опытным мастером, внешне ничуть не меняется, а может быть, даже вопреки законам природы, год от года становится моложе. Это позволяет ей быть на редкость органичной в самых разных ролях: Наташи Ростовой, Элен Курагиной в «Войне и мире», Агнессы в «Школе жён» Мольера и даже главной героини в спектакле «Алиса в Зазеркалье», которую дети без всяких скидок принимают за свою ровесницу. Эта особенность внешности Веры сделала образ Катрин в «Мамаше Кураж» особенно пронзительным.

Юная ангелоподобная девочка – антипод своей матери. Поначалу Катрин находится как бы в стороне от событий, её задача состоит лишь в «сурдопереводе» того, что говорят её близкие и пришлые люди. Но, в конце концов, не произнося ни слова, Катрин становится одним из главных действующих лиц спектакля. Она напряженно следит за всем происходящим вокруг, пытается что-то доказать матери, вмешаться в действие, мечется по сцене, стараясь спасти братьев. Но тщетно. Несчастья сыплются на девочку без всякой пощады: на нее нападают какие-то изверги, калечат лицо, после чего она прячется от людей. Ей говорят: «Молись, бедная тварь, говорить не можешь, так хоть молись. Никто тебя не услышит, а Он услышит». Ночью изуродованной Катрин снятся диковинные сны. И в этих снах, переходящих в реальность, она видит и слышит, как бывший повар предлагает Кураж уехать в Голландию и бросить в разоренной Германии дочь…

А потом придет страшный призрачный человек с автоматом и прикажет всем молчать. Катрин, чувствуя опасность, грозящую её городу, не подчинится. Разбудить город криком она не может по причине своей немоты. И несчастная девочка изо всех сил начнет колотить сначала по медной тарелке, оставшейся от оркестрика в «прозрачной комнате», а потом и в барабан. Призрачный человек наставит на нее дуло автомата, но она истово, упрямо продолжит бить в барабан. И полезет с ним на крышу, пытаясь разбудить горожан. Вера Строкова играет эту сцену без особых эмоций – строго и жёстко, не пытаясь разжалобить зрителя и по-брехтовски несколько отстраняясь от образа. Но пронзительный взгляд её несчастной, измученной Катрин поворачивает твои глаза зрачками в душу…

Звучит дикторский текст: «Длинная автоматная очередь». Катрин, одетая в дивное бальное белое платье, замертво падает на крыше. Диктор: «Город проснулся, она своего добилась!» Музыканты оркестрика, облаченные в военную форму, в темноте начнут что-то наигрывать, импровизировать. А мамаша Кураж в платочке и серой фуфайке примется раскладывать свои нехитрые пожитки на блошином рынке. Вдруг появится фельдфебель, принявший респектабельный облик современной эстрадной звезды (артист Игорь Войнаровский), и пронзительно споёт страшный, трагический, раздирающий душу финальный зонг:

Война удачей переменной
Сто лет продержится вполне,
Хоть человек обыкновенный
Не видит радости в войне:
Он жрёт дерьмо, одет он худо,
Он палачам своим смешон.
Но он надеется на чудо,
Пока поход не завершен.
Эй, христиане, тает лед!
Спят мертвецы в могильной мгле.
Вставайте, всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле!

Так заканчивается этот жёсткий, вызывающий дискомфорт, абсолютно современный и актуальный для всех времен спектакль, после которого долго болит сердце.

Источник: «Театрон»