Театр Мастерская П. Фоменко А. Володин «Пять вечеров»

Этот спектакль просто обречен на сравнение с фильмом Н. Михалкова «Пять вечеров», где снялись Гурченко и Любшин, сделанным, кстати, всего за месяц (Михалков готовил очередной грандиозный проект, возникла непредвиденная пауза — и он походя сварганил камерное кино, ставшее классикой жанра). Если для вас простая советская тетя Тамара с «Красного треугольника», по-мужски храбро вынесшая на себе войну, разлуку, нищее одиночество, заботу о сыне погибшей сестры, навсегда обрела интонации и черты Людмилы Гурченко, на спектакль лучше не ходите. Полина Агуреева играет прекрасно, но обескураживающе непохоже. Будут сильно разочарованы и те, кто ждет от постановки тонкого лиризма или ностальгического ретро послесталинских пятидесятых. Режиссер Виктор Рыжаков прочел «Пять вечеров» глазами нашего далеко не сентиментального современника — и представил скорее не пьесу, а собственные заметки на ее полях. Он не воссоздает в деталях эпоху, а «выпаривает» квинтэссенцию, символ искореженного времени, сложившийся в глубинах памяти. Пытается насквозь, как рентгеном, просветить и понять эту странность — наших соотечественников.
Актеры сами меняют декорацию (облезлая стена с нарисованной радиоточкой и вешалкой, четыре стула да снятая с петель дверь — скудость, нищета), с силой толкают крутящийся игровой пятачок сцены. Крутится-вертится комната малость ополоумевшей тети Тамары (семнадцать лет без него — и вдруг пришел!), крутится вместе с комнатой явившийся на пять вечеров Ильин (Игорь Гордин), не сказавший — а зачем? — что после войны мотал срок по доносу. Крутится-вертится, как заезженная любимая пластинка, действие — то судорожно несется вскачь, то вдруг замедляется, «заедает» на месте. Кружится голова, проходит жизнь.

Речь персонажей смахивает на пулеметную очередь, пьеса без видимых сокращений пролетает за полтора часа. Перемещения по сцене похожи на диковатый балет, на contemporary dance. Нет, эти люди не танцуют, просто они так внутри себя живут — в надломленном, искореженном болью, дико нелепом движении. Это их естественное состояние. С грохотом распластывается на полу гордый Ильин, так ни разу и не снявший пальто и шляпу. Зависает вдруг в дверном проеме Славка (Артем Цуканов), разглядывая мир вниз головой. В мощном прыжке, сильно закинув голову назад, акробатически прогнувшись в талии и забросив ноги ласточкиным хвостом, на один отчаянный миг взмывает ввысь Тамара. А маленькая смешная девочка Катя (Яна Гладких) уже готовится, подпрыгивает, пристраивается повторить этот страшный в своей безумной красоте улет. Пластику ставил хореограф Олег Глушков (широко известна его работа на картине «Стиляги»), и от его участия спектакль очень выигрывает.