Две порции абсурда

В «Мастерской Петра Фоменко» вышли сразу две премьеры, и обе – моноспектакли. Один по классической пьесе Сэмюэля Беккета «Счастливые дни» с Ксенией Кутеповой в главной роли. Другой – по совсем новому тексту Дмитрия Данилова «Путь к сердцу», где солировал Игорь Войнаровский. И объединяет эти две постановки не только форма моноспектакля, но и жанр театра абсурда – от одного из самых первых прототипов до новейшей модели.

Сэмюэля Беккета считают одним из отцов театра абсурда, а его «Счастливые дни» наряду с «Ожиданием Годо» – манифестами абсурдистской драматургии. Невероятные исходные данные: на сцене женщина, закопанная по грудь, – почему и зачем, автор не объясняет. И на протяжении всего действия, которого, собственно, и нет, она все глубже погружается в землю, пока не исчезает в ней совсем.

Показательная метафора жизни как постепенного умирания, подготовки к смерти. Повлиять на этот процесс мы не в силах, мы можем только с ужасом наблюдать приближение конца или наполнять свое существование всякой ерундой, чтобы не думать о страшном. Именно этим и занимается Винни, героиня Беккета: без умолку болтает с практически безмолвным супругом Вилли, прихорашивается и перебирает разные мелочи в большой хозяйственной сумке. В ней между дамскими безделушками оказывается и револьвер, но его берегут на совсем уж черный день.

У режиссера Веры Камышниковой и Ксении Кутеповой получился, как мне кажется, очень мягкий и женский вариант Беккета: их героиня боится не столько смерти, сколько старости, увядания женской красоты. Она еще молода и недурна собой, но чувствует, как жизнь уходит сквозь пальцы, как её неотразимое прежде кокетство перестает действовать на единственного оставшегося рядом мужчину. Но Винни все же хочет быть женщиной: она ярко красит губы и ресницы, превращаясь в настоящую клоунессу, щегольски закидывает на шею, как шарфик, ненужный уже пояс для чулок, и бережно надевает на руки красные туфельки, переставая дышать от восхищения. 

Вилли все это время находится вне поля её зрения и почти не подает голоса, но его молчаливое присутствие для Винни – главный стимул к продолжению существования, к заполнению мучительной пустоты между рассветом и закатом. Его близость дает ей силы и мужество радоваться тому немногому, что у них осталось, и проживать последние – счастливые дни – вместе.

Художник спектакля Ксения Перетрухина вместо земляного холма соорудила на сцене горку из картонных коробок, которые выдвигаются и задвигаются по собственному усмотрению. Как это точно: немолодой человек живет в окружении множества старых, порой позабытых вещей, уже основательно покрытых пылью, и буквально тонет в них. При каждом открывании очередной коробочки в воздух взлетает облачко пыли, словно облачко воспоминаний, и ложится белой пудрой на лицо и одежду героини. Художник по свету Владислав Флоров не стал заливать сцену безжалостным ярким светом, как того требовали авторские ремарки, а напротив, мягко и тонко выделил детали, превратив картонную гору в пространство памяти, всегда поэтическое в ретроспективе. Одними воспоминаниями живет и герой новой пьесы Дмитрия Данилова «Путь к сердцу». Его прошлое сложено не в коробки, а в стилизованные компьютерные папки-файлы. Открывая их по очереди, он рассказывает одну за другой главы своей жизни, которая вполне себе удалась: профессорский сын, учеба, а потом преподавание в престижном вузе, успешный бизнес в 90-е, связи с важными людьми и солидные доходы. Вот только одно но, одна загвоздка на этом гладком пути – женщина, которая согласилась жить с ним, но по-настоящему не любила, кажется, никого и ничего. Женщина-загадка, ключ к сердцу которой герой безуспешно пытается найти, хотя бы через итальянские блюда.

Язык высокой кухни как язык любви: приготовление салата капрезе как робкое признание, спагетти карбонара как проявление страсти и, наконец, панна-котта как нежность и прощение. Все рецепты даны очень подробно, бери и делай. Да и сами блюда выглядят вполне аппетитно. Но усилия повара оказываются тщетны: инфернальная девушка исчезает из его жизни так же внезапно, как появилась. И это её тотальное равнодушие ко всему, лежащее не в психологической, а в какой-то иной плоскости, необъяснимость поступков и решений и единственный на все аргумент «потому что так нужно» создают в пьесе тревожное напряжение. В бытовом в общем-то рассказе начинает сквозить холодком из других миров, как бывало и в других пьесах Данилова. Алексей Кузмин-Тарасов ставит в «Мастерской Фоменко» уже вторую пьесу этого стремительно набирающего популярность драматурга. Первым, и вполне удачным опытом был «Сережа очень тупой», где домой к молодому парню-программисту заявились курьеры, ведущие себя очень странно для службы доставки. Причем, оба спектакля стали премьерами пьес в Москве. Залог их успеха в том, что молодой режиссер чувствует не только современные реалии, но и поэтический ритм текстов Данилова. «Путь к сердцу» написан им вообще как оперное либретто, и даже исполнялся в этом качестве. Когда герой волнуется, он начинает повторять одну фразу по несколько раз, как испорченная пластинка, и эти повторы-вариации становятся своеобразной музыкальной структурой пьесы.

Актер Игорь Войнаровский по типажу как раз походит на оперного солиста и даже иногда начинает напевать любимые итальянские арии. Он с некоторым апломбом рассказывает о своих достижениях, но в его уверенных и вальяжных жестах все чаще видны растерянность и беспомощность человека, который привык управлять жизнью, но вдруг потерял над ней контроль. И эта потеря контроля страшит его, пожалуй, больше, чем потеря любимой женщины. У Данилова абсурд как некая ошибка системы, трещина бытия закрадывается в жизнь героев и разрушает уютный, рационально устроенный и логически обусловленный мир. 

Нет, конечно, «Путь к сердцу» – это совсем не театр абсурда. Даже по сравнению с «Сережей», это понятная и, можно сказать, житейская история, которая придется по душе самой широкой и неискушенной публике. Она похожа на беседу по душам в ночном купе. Игорь Войнаровский легко располагает публику к себе, и вот ты уже сочувствуешь ему, как родному: «Ну, и намучился человек с бабой». Но все же какая-то нотка безумия во всем этом присутствует.

Источник: «Театрал»