Школа жён

Методом проб и ошибок ученики Петра Наумовича проверяют свои силы. На этот раз режиссерские амбиции подтвердил актер Михаил Крылов. Он поставил комедию Мольера и сам же исполнил в ней главную роль. Его самоуверенный Арнольф, немолодой господин, на аристократичный манер называющий себя де Ла Сушем, желает жениться. В браке его тревожит только одно: Арнольф боится стать рогоносцем. Чтобы избежать печальной участи, он вознамерился взять в жены свою воспитанницу — прелестную и юную Агнесу (Вера Строкова). Из деревенской девушки он лепит по своему вкусу правильную жену. А много ли для счастья надо? Довольно того, чтобы жена любила мужа, молилась, умела прясть и шить. И вдруг… наивная и неопытная в любовной науке Агнеса урокам жизни, которые дает опекун, предпочитает общение с юным Орасом. И вопреки «педагогическим» штудиям откликается на зов любви.

Спектакль о любви, обмане и воспитании идеальной жены сделан с иронией и всерьез одновременно. Сентенции о верной и благочестивой жене, которые в устах Арнольфа звучат как мантра, изящно парирует его друг Кризальд (Павел Яковлев). Их словесная дуэль проходит как импровизация, в которую вовлечены и зрители. К зрителям обращаются за советом, поддержкой, примером. Не только сцена, но и зал на наших глазах превращается в театр. Так принято было играть во времена Мольера, развлекая публику придумками на ходу. Импровизацией может быть все, даже случайный жест. Так, юный Орас (Дмитрий Захаров), облаченный в костюм цвета фуксии, выполняет изящный кунштюк при каждом появлении на сцене. Это почти балетное па становится деталью характера: Орас хоть и недалек, но как он ловок и прекрасен! Арнольф, застегнутый на все пуговицы строгого черного сюртука, вдруг распускает павлиний хвост. Яркое оперение вырастает из-за спины, расцвечивая всеми красками его характер. Прелестница и скромница Агнеса выходит на сцену на пуантах. С чего вдруг, к чему? Возможно, эта девушка не так проста, как кажется. Свод супружеских законов вылит в металле на вратах, за которыми скрывает Агнесу ревнивый Арнольф. Но жизнь и спектакль доказывают другое: в любви никакие догмы и железные правила не действуют.