Фоменки посмеялись вместе с Булгаковым

Года полтора назад, на «вечере проб и ошибок», где актеры показывают самостоятельные работы своему худруку Петру Фоменко, Кирилл Пирогов предъявил этюд из булгаковского «Театрального романа». Петру Наумовичу его этюд понравился, и он дал добро продолжить репетиции. В итоге родился спектакль, который начал Пирогов, а довел до ума уже Фоменко. Оба они значатся «авторами спектакля». Кирилл играет еще и главную роль — молодого литератора Максудова.

Зачем нужны эти подробности театральной кухни? Так театральная кухня и есть главная героиня спектакля.

Факт биографии Михаила Булгакова — сотрудничество писателя с Московским художественным театром — стал для писателя поводом, чтобы написать ироничный «Театральный роман». Пародировал он тогдашний МХАТ и его отцов-основателей, Станиславского и Немировича-Данченко (в спектакле они спрятаны под именами директоров Независимого театра — Ивана Васильевича и Аристарха Платоновича). И хотя дело это давнее (знакомство Булгакова со МХАТом состоялось во время постановки «Дней Турбиных», в спектакле эта пьеса называется «Черный снег») и обиды вместе с героями той истории давно умерли, но автобиографическое повествование оказалось и к месту, и ко времени. Да и просто оно очень смешно.

Из люка на сцену, словно с того света, выплывает старый ипохондрик и маразматик — директор театра Иван Васильевич (его играет Максим Литовченко). Он восседает на диване, обернутый в клетчатый плед. «Простуды не чувствуете? А здоровье
вашего батюшки как? — спрашивает он у Максудова; выясняется, что батюшка у того умер. — Ужасно. Кто лечил? Нужно было обратиться к профессору Плетушкову, тогда бы ничего не было. А еще лучше… гомеопаты».

Булгаковский текст сохранен, и зрители, особенно те, кто не читал роман, просто хохочут над его репризами весь спектакль. У более искушенных происходящее на сцене навеяло более сложные ассоциации. Спектакль у фоменок получился не столько об истории МХАТа, сколько о кризисе театра вообще.

«Я был свидетелем крушения, агонии старого МХАТа. Чтобы его спасти, туда был назначен Олег Ефремов», — после спектакля делился со мной своими впечатлениями драматург Эдвард Радзинский. А прошлым летом, припомнила я к слову, все мы стали свидетелями крушения в Театре на Таганке. И Театр им. Маяковского — до того, как туда был назначен Карбаускис, — был на грани крушения. 

Случайно это или так задумал режиссер, но нынешняя премьера совпала по времени с началом действия в «Театральном романе». Конец зиме, холоду и вьюгам, наступает долгожданный апрель… Прямо как у нас за окном. По-моему, и в этом совпадении читается намек: действие на сцене имеет к дню сегодняшнему прямое отношение. Интриги и склоки, борьба самолюбий, писатели-завистники, безумные режиссеры, конфликт «отцов и детей», основоположников, «середняков» и «талантливой молодежи» — все из сегодняшней театральной и нетеатральной жизни. Повадки повелительницы приемной Аристарха Платоновича — Поликсены Торопецкой — актриса Галина Тюнина наверняка подсмотрела в театральных приемных. Как она крестится на портрет своего начальника (Немировича-Данченко), как прикладывается рукой к этой иконе!

Придирчивый зритель, возможно, посетует, что из спектакля убежала важная сцена репетиции, которая должна убедить автора, а вместе с ним и зрителя — легендарная теория (система Станиславского) затрещит по швам, едва актриса изобразит плач угнетенного и обиженного так, что спятит кот и раздерет занавеску. Начало спектакля, может быть, слегка затянуто — но пролог и в булгаковском романе смущал критиков. Но «Театральный роман» удался, а как ему дышится, покажет время.