Праведники и искусители Лескова в Мастерской Петра Фоменко

Выдуманный Николаем Лесковым Старгород – место, где разворачиваются события его хроники «Соборяне», — предстает на сцене Мастерской Петра Фоменко в новом спектакле Евгения Каменьковича «Чающие движения воды».

В отличие от «Левши» или «Леди Макбет Мценского уезда», это произведение Лескова редко интересует режиссеров — только Роман Виктюк выпустил «Соборян» в вариации Нины Садур на Вахтанговской сцене 30 лет назад. Новую инсценировку сделал Андрей Тупиков.

Непростое название – отброшенный Лесковым вариант заглавия – отсылает к евангельской притче о больных, ожидающих прилива целебной воды из посещенного ангелом источника — а в широком смысле о грешном роде людском, чающем спасения. Притчу мы и увидим — нравоучительный смысл волнует автора спектакля так же, как и автора романа.

Три служителя церкви живут и, как могут, наставляют ко благу прихожан: священники Савелий Туберозов — самый старший, умудренный, в благообразной седине; тишайший Захария Бенефактов в ореоле рыжих вихров и бородки, и диакон Ахилла Десницын, неистовый во всех проявлениях. Туберозова играет Иван Верховых. Он непреклонен в служении, смело защищает правду, противостоя и церковному начальству, и светскому. Собственно, канва спектакля — его листание своих дневников за долгие годы и воспоминания о давних событиях.

Отец Савелий — моральный центр спектакля, праведник, вся его жизнь — следование Божьей воле и борьба с пороками — своими и чужими. Единственная слабость — тайком курит трубку. Савелий нежно любит простодушную хлопотунью жену (Александра Кесельман), но для души у него другая, суровая и умная собеседница — помещица Плодомасова. Юная Екатерина Смирнова убедительно придает весомости голосу и повадкам, ковыляет с двумя клюками и присаживается поиграть на клавесине. После своей смерти Плодомасова продолжит являться Савелию, отбросив клюки — ведь мертвые остаются жить среди живых как тайные собеседники сердца.

Отец Захария — кроток, как Алеша Карамазов, Николай Орловский играет его легкими мазками, тихой улыбкой, примиряющими интонациями. Антипод его — ражий детина дьякон (Владимир Свирский), задыхающийся от бега и буйства, велящий звать себя Ахилла-воин и искренне уверенный, что уличные драки его — духовная брань во славу Божью.

Декорация Александра Барменкова простодушно-старомодна. Стена с осыпающейся фреской райского сада в наивном духе — дом Савелия, она же с обратной стороны — кирпичная кладка, увитая искусственным плющом, — владения Бизюкиной, ярой молодой нигилистки. Вдоль рампы — ванночки с водой, бросающей блики на белый прозрачный занавес, несколько предметов мебели, клавесин и пианино — вот и вся лаконичная обстановка.

Если главное дело Туберозова — проповедь, а главная боль — что христианство на Руси до сих пор не проповедано, то не диво, что врагами его оказываются власти всех уровней, требующие не проповеди, а доносов. Савелий противостоит и консистории в лице зловещего цензора (Александр Моровов), и вальяжному предводителю дворянства (Вениамин Краснянский), и учителю Препотенскому — воинствующему атеисту, неразлучному со школьным скелетом. Михаил Крылов в этой роли иронически рисует уездного простака, фанатично уверенного, что безбожие равно просвещению, и воображающего себя Чацким, безнадежно влюбленного в Бизюкину. Бизюкина же отдает свое сердце неотразимому Измаилу Термосесову — прибыв в Старгород секретарем, тот быстро берет дело в свои руки, почуяв легкий карьерный взлет. Александр Мичков играет дьявола, в котором нет ни одного достоинства, кроме дьявольского же шарма, а пороков тьма.

Развития характеров сценические образы не знают — это не психологический реализм, здесь все действующие лица однозначны, как на лубке или иконе, и представляют борьбу добрых и злых сил. Трое представителей церкви символически воплощают три стороны человека: Ахилла — грешное и плотское начало, голубь Захария — любящее сердце, а непреклонный Туберозов — дух, ищущий Бога. Образы их врагов шаржированы и гротескны, но юмор присутствует в представлении каждой из сторон.

Победы ни одна сторона не одержит, как и в жизни; вечные вопросы, заданные театром, так и останутся неразрешенными. Но ушедшие из жизни собираются на небесах в гостях у Савелия, и рай оказывается так похож на светлую сень его дома.

Источник: «Российская газета»