Живой Доктор Живаго

«Доктор Живаго» – это один из программных романов, по которым иностранцы пытаются понять загадочную русскую душу. Для нас же это книга об одном из самых тяжелых этапов нашей истории – о первой половине XX века. Но, несмотря на все ужасы того времени, роман Пастернака наполнен счастьем и теплотой – и это ощущение тонко передано в новом спектакле театра Мастерская Петра Фоменко «Доктор Живаго».

«Игра в людей по мотивам одноименного романа в трех частях, состоящая из прозы, стихов и всякой всячины, внушенная сознанием, что половина людей перестала быть собой и неизвестно что разыгрывает», – так многословно представлен спектакль в программке. Три части – это три действия, два антракта и почти пять часов. В Мастерской уже давняя традиция превращения многостраничных романов в театральную постановку: «Война и мир», «Улисс», теперь «Живаго», поэтому зрителю нечего бояться. Если в первом действии события, возможно, и текут немного тягуче и неспешно, то это потому, что жизнь героев проходит то в имении друзей, летом, то в гостеприимном доме знакомых. А все исторические потрясения кажутся своеобразной декорацией: их слышно и видно только частями – то камень влетит в гостиную дома, где живет у друзей дяди Юра Живаго; то гремят ведрами ребята, строящие баррикады, где знакомятся Лара и Павел Антипов. И чем дальше мы двигаемся по временной шкале, годы которой проецируются по краям сцены, тем быстрее сменяют друг друга места и события, превращаясь в калейдоскоп.

В этом калейдоскопе своеобразными константами остаются только несколько главных персонажей. Остальные актеры примеряют на себя по нескольку ролей. Так, например, Полина Кутепова перевоплощается из экзальтированной мамы Лары в степенную маму Тони, подруги, а потом жены Юрия Живаго. А в промежутке становится молчаливой смертью в вуали, мягко зовущей за собой то одного, то другого. И суть этих изменений не в смене костюма или парика, а в чем-то более неуловимом и глубоком. Так меняются и главные герои, абсолютно незаметно для зрителя за 5 часов превращаясь из подростков в проживших жизнь мужчину и женщину. Неизменными остаются только восклицание «мама» Юры (Иван Вакуленко), произносимое с протяжным первым слогом, и порывистые движения Лары (Ольга Богданова). Для актрисы это дебют – и какой! Найти подход к героине, которую представляют то femme fatale, то эпатажной жертвой, непросто. Тут запросто можно забрести и в драму, а то и в трагедию. Но Евгений Каменькович решил сделать спектакль в стиле романтической трагикомедии, что ни в коем случае не роняет величия романа. Скорее он становится еще теплее и уютнее, и больше похож на разглядывание семейного фотоальбома под льющимся из-под абажура светом.

Здесь есть место и грусти, и смеху, и замечательному Карэну Бадалову в роли Комаровского, никуда не выходящему без свежего арбуза. И можно, конечно, поговорить о символике, о раскрытой книге, висящей над всем происходящим на сцене, о практически полном отказе от массивных декораций, но главное, что остается после спектакля – это ощущение хрупкости счастья, грустной улыбки и наворачивающихся на глаза слез.

Источник: Musecube