«Приключение»: спектакль, который стоит Парижа

Позавчера поздно вечером — в половине двенадцатого — в старом здании ГИТИСа в Гнездниковском переулке начался спектакль. Начался в столь поздний час, потому что надо было успеть подготовить сцену. Сценой спектакля служит весь третий, принадлежащий режиссерскому факультету этаж — с коридорами, комнатой и учебной сценой (которая, впрочем послужила лишь проходом для пришедших посмотреть). Комната для зрителей вместила 30 человек. Спектакль назывался «Приключение» и был столь хорош, что захотелось написать об этом самому.

«Приключение» относится к тем необычайно редко встречающимся спектаклям, после которых у искушенных зрителей остается острое чувство собственной неполноценности, у профессионалов — чувство черной зависти, а у пишущего рецензию — желание хоть как-то соответствовать уровню увиденного. Выйдя в половине первого в ночной московский переулок, я пережил все три вышеупомянутых чувства сразу. Поэтому в моей рецензии, может быть, слишком много чувства. Не судите строго.
Начнем с того, что спектакль был показан в рамках фестиваля «Все спектакли мастерской Петра Фоменко», который проходит в стенах российской театральной академии (бывший ГИТИС) и ее учебного театра («Ъ» уже неоднократно писал о фестивале). То что газеты, и ТВ практически ни слова не сказали об этом фестивале, объясняется двумя причинами. Первая — дошедшая до пределов возможного ангажированность журналистов, которая приводит к тому, что для того, чтобы рецензия была написана, недостаточно просто сделать хороший спектакль. Вторая — сознательная неангажированность руководителя мастерской театральной академии Петра Фоменко, который ограничивается тем, что ставит хорошие спектакли.
Между тем, думаю, что именно этому человеку и режиссеру обязан своим успехом как спектакль «Приключение», так и весь фестиваль. Большой мастер Петр Фоменко постарался научить своих студентов доброте и искренности, которые отличают все его творчество и которыми, к сожалению, так мало отмечена российская театральная жизнь последнего десятилетия. 
«Приключение» — безупречный с точки зрения режиссуры спектакль (мне сложно определить, чья здесь большая заслуга — постановщика Ивана Поповски или же его педагогов). Я не стану подробно говорить здесь о профессиональном мастерстве актеров и режиссеров мастерской Фоменко — оно несомненно, а настоящий актерский профессионализм встречается чрезвычайно редко. Но куда более редкой вещью в режиссерском театре является искренность актеров. Но на мой взгляд, именно она и создает успех спектакля. Когда актеры, тем более, если они молоды, включают в профессиональный инструментарий свою душу, то присутствующий испытывает лишь одно чувство. Это восхищение. 
Доступность таинству, которым подарили создатели «Приключения» своих зрителей, имеет редчайшую особенность. Текст спектакля — стихи Марины Цветаевой. Все известные попытки приблизиться со сцены к творчеству Цветаевой оказались именно самими стихами повержены в прах. Ученикам Фоменко Цветаеву поставить удалось. В «Приключении» ожила не только Марина Цветаева — ожил век Казановы, ожила неведомая нам тонкость чувств, ожила музыка Моцарта и Вивальди, ожили цвет и ветер. И знакомый, обшарпанный третий этаж ГИТИСа обернулся XVIII веком, а некогда заношенные и уже было забытые в старой костюмерной платья и башмаки засверкали, как солнце Италии. 
Еще об актерах. Не очень хочется рассуждать о степенях таланта и кого-то выделять из этого, пока еще единого и цельного ансамбля, но три увиденных спектакля фестиваля буквально наталкивают на предсказания. В «Приключении» роль Анри-Генриэтты сыграла Галина Тюнина — будущая звезда русской сцены. Небольшая роль Горбуна досталась Юрию Степанову. Он играет, как всегда, блестяще. Актрисы Ксения и Полина Кутеповы — сестры, различающиеся только гранями дарования. Превосходная пластика подчеркивает изысканность манеры Карэна Бадалова (роли Ле-Дюка и посла Испанского). Но, спешу оговориться, хорош весь состав.
Сценография «Приключения», пожалуй, как нигде, органична идее спектакля. Зрители, пройдя вдоль зажженных свечей анфиладу темных комнат, оказываются в самой маленькой из них. Перед ними лишь дверной проем с длинным коридором и многими дверями, что создает гораздо большее, чем возможно на сцене, количество планов и, что куда более важно, максимально обостренное восприятие действия. Точно, как в современном европейском театре, выставленный свет и колеблемые мягкие полупрозрачные занавеси среди черных стен создают пространство, которое живо даже и без существующих в нем людей┘
Остается лишь добавить несколько банальных и грустных строк. Да, труппа не имеет ни своего помещения, ни средств ни пробивного менеджера. Да, ее уже приглашают за рубеж и, как рассказывают, два французских театра чуть не подрались за право принять спектакль и готовы целиком построить декорацию (думаю что если понадобится — выстроят и весь ГИТИС целиком). Печально будет, если курс Петра Фоменко постигнет расхожая судьба: поездки, шквал аплодисментов призов и откликов — там, и ни сцены, ни зрителя — здесь. Жаль, что нет ни Мамонтова, ни Дягилева — они бы немедленно предложили ангажемент этим прекрасные артистам.