Шорохи

Молоденькая Маша (Ксения Кутепова) рано лишилась родителей. Ее единственная наперсница — немолодая гувернантка (Людмила Аринина). Опекун — не очень молодой Сергей Михайлович (Сергей Тарамаев). Маша полюбила Сергея Михайловича, он полюбил ее, и, к удовольствию Катерины Карловны, они создают семью. Но это — только начало раннего романа Толстого. Позже Лев Николаевич устроит чистой деве нравственную провокацию: отправит ее в Петербург, а дальше — на воды, где бросит к ногам Маши праздного бонвивана. И только для того не позволит ей низко пасть, чтобы она смогла вернуться к мужу — измученной и кающейся. В пору написания «Семейного счастия» Толстой еще не решался бросить женщину под колеса паровоза. Но уже и не сомневался, что жена должна любить в муже не мужчину, а исключительно отца ее детей. Будет так — будет и семейное счастие. 
Спектакль Петра Фоменко обошелся без тяжеловесного толстовского морализаторства. Режиссер великодушно простил Маше легкомыслие, дав Ксении Кутеповой (для которой и ставился спектакль) сыграть универсальную историю о взрослении, разочаровании и о том, как с ним жить. Действие происходит на крохотном пятачке (зрительные ряды заняли половину и без того маленького зала Мастерской) и время от времени вырывается наружу: то рояль зазвучит этажом ниже, в буфете, то Людмила Аринина отправится в коридоры звать Григория, и звук голоса будет затихать вместе с шагами. Вырывается от переполняющих спектакль чувств, аранжированных — что Фоменко делает виртуозно — игрой свечного света и звяканьем ложечки о чашку, стуком счетных костяшек и шорохом шелковых юбок. И сама инсценировка выполнена композиторски, в форме рондо: сюжет закольцован, внутри разрабатывается тема с вариациями. Бесконечным легким пробежкам Маши по комнате аккомпанирует дробный фортепьянный пассаж. В Баден-Бадене ее срывающийся в каждом куплете романса голос будут бесконечно подхватывать галантные кавалеры (Илья Любимов и Андрей Щенников). Но лейтмотив «Семейного счастия» — чаепитие. И в пору Машиного девичества, и в пору сватовства, и тогда, когда они вернулись в свое Покровское с вод, — все будет как всегда: Катерина Карловна принесет приборы. Усядутся за круглый стол. Будут разливать чай. Маша тонкой рукой разломает баранку. Сергей Михайлович, чтобы развеселить жену, напялит на голову грелку. Одну и ту же сцену проиграют несколько раз — и всегда по-новому. Без слов — позой, поворотом головы, междометиями. Такое возможно только в камерном пространстве: когда актерам нет нужды брать форте, появляются новые оттенки пиано. У Фоменко вкус к оттенкам и абсолютный слух на них. Ему всегда удаются камерные спектакли. «Семейное счастие» не производит впечатления значительного события, каким стала «Одна абсолютно счастливая деревня». Оно просто производит впечатление.