Оля Мухина и ее «Ю»

Одаренных актеров у нас хватает, интересные режиссеры имеются. Но вот с драматургами (а ведь пьеса — основа театра) — просто беда. Единственное, что в изобилии представлено в драматургических текстах, — это вызывающая уже рвотный рефлекс чернуха. Пьесы, где пьют, бьют и матерятся, — это на сегодняшний день стандарт. При этом нет ни человека, ни сердца, ни чувства, ни живой жизни.

И потому появление на драматургическом горизонте студентки Литинститута Оли Мухиной (которая, несмотря на неполные тридцать, упорно не желает становиться Ольгой) было наваждением: откуда вдруг сегодня у этой девочки такое свежее, чистое и мудрое ощущение жизни, времени, театра? Мухину открыла Любимовка, семинар молодых драматургов, в 1995 г. Пишет она с 1989 г., у нее пять пьес и премия «Московских дебютов». Самая знаменитая «Таня-Таня», после которой Оля проснулась звездой, идет уже пять лет в «Мастерской Петра Фоменко», в Петербурге и Челябинске. Последнюю пьесу «Ю» режиссер Евгений Каменькович поставил пять лет назад в студии при «Мастерской Фоменко», а на днях прошла ее премьера на малой сцене МХАТа.

Здесь все точно вальсируют, перебрасываясь словами, вразброс, вскользь роняя их. Речи красивы, но будто бы необязательны, да и обращены чаще всего ни к кому — так, в пространство, в воздух, в ветерок с балкона старого московского дома. Время действия — война, но это, поверьте, почти не имеет значения. Война где-то там, очень далеко, а здесь — светящийся оконный эркер, абажур, самовар на дальнем плане и люди. Все любят, влюблены. Ревнуют, изменяют, мечтают, бросают, прощаются и прощают и даже стреляются и вскрывают вены. Но не пугайтесь, все это без надрыва и истерики, как бы понарошку, не всерьез, но разве от этого меньше боли? На наших глазах, в непосредственной близости, творится какое-то волшебство — то ли сон, гипноз, то ли явь, и вся эта сумятица становится эстетикой спектакля.

Как мог родиться сегодня такой тонкий, изящный, стильный спектакль? Впрочем, как часто именно в такие времена и рождались подобные празднества театра, спектакли, казалось бы, напрямую с жизнью нашей никак не связанные, но в то же время говорящие о ней куда больше традиционных «социально-бытовых» пьес. Герои Мухиной знают что-то такое, чего не знаем мы, и в этом тайна ее пьес. Пьес о невозможном. О любви. «Любовь — это смешно, только смотрите, не умрите со смеху».