Танцы по-ирландски

«Танцы на праздник урожая» в Мастерской Петра Фоменко поставил Прийт Педаяс — для театра это новое имя, и все же здесь есть все приметы фирменного стиля «фоменок». Прежде всего они в том, что слова «фирменный стиль» по отношению к спектаклю кажутся большой пошлостью: перед нами что-то дышащее, неуловимое, нежное — кусочек жизни, рождающейся прямо на глазах у зрительного зала, трогательной и трагичной.
Словом, это обычная работа «фоменок», не такая блестящая, как «Абсолютно счастливая деревня» или «Семейное счастие», но тем не менее чрезвычайно качественная. И достоинства, и проблемы театра здесь видны очень отчетливо.
Проблемы носят узкоспециальный характер: пробежав глазами программку, можно представить основные интонации спектакля. У каждого из актеров Мастерской есть свой до мелочей отработанный образ, свое кружево повадок, складывающихся в сценические характеры. Достоинства имеют значение для зрителя: его совершенно не волнует, что те же актерские интонации звучали и в предыдущих спектаклях. Да и критики упрекнут в этом Мастерскую лишь по профессиональной обязанности — созданные артистами Фоменко типажи доведены до высокой степени совершенства, за ними стоит море обаяния и тепла. К тому же многие артисты предстали в «Танцах┘» в новом обличье, и театрал, гадающий по программке, рискует попасть впросак.
«Танцы на праздник урожая» написал знаменитый ирландский драматург Брайен Фрил, поклонник Чехова и Тургенева, певец вымышленного местечка Беллибег, олицетворяющего милое его сердцу ирландское захолустье. Погрешности перевода не слишком портят пьесу (хоть выражение «быть в шоке» еще не вошло в литературный обиход), а дух этой трогательной и печальной истории оказался близок Мастерской Фоменко.
Старый дом, пять сестер, их брат, слегка безумный экс-миссионер, всю жизнь проработавший в африканском лепрозории и отставленный от должности за то, что вместе с католическими он практиковал языческие ритуалы. Рассказчик, человек средних лет (он же - семилетний мальчик, внебрачный сын одной из сестер). Его отец, блестящий танцор, неудачливый коммивояжер и незадавшийся боец испанской интербригады (к финалу выяснится, что все это время у него была и другая семья).
Сестры Кутеповы, сроднившиеся с ролями утонченных и своенравных очаровательниц, в «Танцах┘» стали деревенскими вязальщицами — и превратились в нескладных, угловатых дурнушек, без устали хлопочущих по дому и хозяйству. Рустэм Юскаев (в спектаклях Мастерской часто обыгрывали его крупную стать и медвежью повадку) оказался провинциальным Казановой Джерри, непревзойденным плясуном и записным краснобаем, утонченный и скептичный Карэн Бадалов — полупомешанным миссионером Джеком.
Изысканная Галина Тюнина сыграла деревенскую учительницу по прозвищу «Гусыня», правильную, ограниченную, несчастную и (те, кто следит за творчеством Тюниной, едва ли в это поверят) нисколько не похожую на декадентку. А Мадлен Джабраилова и Полина Агуреева узнаваемы: одна играет бойкую и разбитную Мегги, вторая — нежную, ждущую любви Крис, мать рассказчика┘ Это Дом, и спектакль рассказывает о его разрушении. Тонкая вязь взглядов, интонаций, сказанных и недосказанных слов — жизнь тяжела, но здесь все счастливы. Ощущение обреченности — этот маленький мирок гибнет постепенно, и рассказчик (Кирилл Пирогов) лишь подытоживает то, что уже чувствовал зритель.
Дело не во внешних обстоятельствах, не в том, что заказов на перчатки больше не будет и героиням сестер Кутеповых придется уйти в люди, а Джерри оказался прохвостом. Немудреное, бедное счастье иссякает так же, как проходит человеческий век: оно было и его не замечали, но то, что наступило потом, оказалось мучением и морокой┘ Режиссер Прийт Педаяс говорит негромко и небанально: он рассказывает о том, что счастья в сущности нет, а артисты Мастерской наполняют эту историю жизнью и трепетом, радостью прекрасной театральной игры.