Египетские ночи

Сюжет о Клеопатре, которая продавала ценою жизни ночь свою, или тема поэта, который сам избирает «кумир для сердца своего», кочуют и перекликаются у Пушкина из произведения в произведение. Петр Фоменко отправился по следам этих пушкинских тем, разбросанных по наброскам, отрывкам и целым произведениям. Добавил в качестве противовеса легкокрылому Пушкину обстоятельного Брюсова, который написал подробное продолжение к неоконченным «Египетским ночам» Пушкина и даже не поменял название. («Жест варвара. Ибо в иных случаях, довершать не меньшее, если не большее варварство, чем разрушать», — взорвалась по этому поводу Марина Цветаева). И сложил свои «Египетские ночи». Фоменко ведет двойную игру: актеры играют, как герои светского салона играют в «условие Клеопатры». Впечатлительная «вдова по разводу» Зинаида Вольская (Полина Кутепова) из двух отрывков («Гости съезжались на дачу» и «Мы проводили вечер на даче») становится Клеопатрой, которая, точно Дон Жуан в юбке, ищет идеальную любовь. Взволнованный «условием Клеопатры» Алексей Иванович (Павел Баршак) становится самым молодым из трех ее «покупателей», разбудившим в непреклонной царице жалость. Самодовольный генерал Сорохтин (Алексей Колубков) в роли полководца Флавия храпит половину предсмертной ночи на ложе презираемой им Клеопатры. А эстет Вершнев (Илья Любимов), который щеголяет знанием латыни превращается в Критона, «младого мудреца», который замучил египетскую царицу культурной болтовней. Наталья Курдюбова (княгиня D. ) и Полина Агуреева (графиня К. ) играют даже не персонажей из египетской истории, а такие эфемерные вещи, как молва и вдохновение. Проза Пушкина, разбитая на их диалог, превратилась в состязание между стервозной женской рассудочностью и неистребимой женской потребностью быть преданной гению. И, наконец, название программного стихотворения «Из Пиндемонти» («Не дорого ценю я громкие права┘») дало имя главному герою — безымянному итальянскому импровизатору из «Египетских ночей». Спектакль завораживает┘ Свечи, кринолины, скабрезно змеящиеся фаллосы на плаще Клеопатры, котурны из увесистых фолиантов, легкое дыхание, ирония пополам с печалью, стремительность лесного пожара, виртуозность игры, жар соблазна — все эти фирменные приметы фоменковского стиля дарят зрителям сложносочиненное и мало с чем сравнимое наслаждение.