Гость из прошлого

Одиннадцать лет назад ученик Фоменко македонец Иван Поповски громогласно был объявлен гением. Учебная работа 2-го курса, спектакль «Приключение» по Марине Цветаевой — случай небывалый — получил премию придирчивой московской критики и стал «Гвоздем сезона». Спектакль этот, и впрямь удивительный, вошел в репертуар «Мастерской Петра Фоменко» и триумфально прокатился по всему миру. А теперь представьте себе потрясение, которое должна была пережить неокрепшая душа молодого человека от всего этого тарарама, на него свалившегося. Тут и мастера не выдерживают.
Два следующих спектакля Поповски столь же дружно нарекли провальными. Один из них был явно проходным, а другой — показательным. Все в той же «Мастерской» по заказу французского «Одеона» Поповски поставил «Балаганчик» Блока, продемонстрировав пристрастие к русской поэзии Серебряного века. Спектакль был красив, холоден и печально пуст. Сыгранный раза три, он тихо исчез из репертуара. А растерявшийся режиссер замолчал. Ставил кое-что за границей, хорошо иль нет — не известно. Как-то завезли в Москву из Омска его спектакль «Царь Емельян Пугачев», который опять никому не понравился, и критики все больше стали склоняться к тому, что с «гением» они поторопились. Все эти годы Поповски был тут, с нами, мелькал на премьерах чужих спектаклей, его снисходительно похлопывали по плечу, ласково называли Ваней, но уже не принимали в расчет.
Между тем «Мастерская Петра Фоменко» обрела еще большую популярность, сам мастер выпустил целую серию спектаклей, о которых, не стесняясь в выражениях, говорили — шедевр, и премии сыпались на театр как из рога изобилия. Зачем понадобилось рисковать, доверив очередную постановку режиссеру, о ранней удаче которого еще вспоминают, но доверия к которому давно не испытывают? Догадаться легко. Зря, что ли, театр называется мастерской? Да и Петр Фоменко не просто значительный режиссер, но еще и педагог. Тут важно было не очередной шедевр выпустить, а ввести в театральный обиход возникшее из небытия имя ученика.
И снова Поповски сделал поэтический спектакль: Серебряный век, напевный ритм, ведущий исполнителей, красивые мизансцены и прихотливые декорации. Все те же актеры, друзья-однокурсники, проверенные давним «Приключением». А в качестве эпиграфа в программку помещают слова Гумилева: «┘Поэт, достойный этого имени, пользуется именно формой, как единственным средством выразить дух┘» В связи с чем только ленивый не сравнил «Отравленную тунику» со спектаклями американца Роберта Уилсона. Заметим, совершенно зря. Прежде всего потому, что Поповски, поставивший вещь абсолютно отвлеченную, стилизованную под классицизм, по определению холодную и нравоучительную, сумел рассказать историю. А это далеко не всякому удается.
История печальна, а главное — неумолима, как и положено в трагедии. Блудница Феодора (Галина Тюнина), ставшая женой византийского императора Юстиниана (Андрей Казаков), методично перечеркивает жизни людей, рядом с ней находящихся. Юную падчерицу Зою (Мадлен Джабраилова) толкает в объятия арабского простолюдина (Кирилл Пирогов). Жених Зои, трапезондский царь, (Рустэм Юскаев) кончает жизнь самоубийством, арабу посылают отравленную тунику, Зою отправляют в монастырь. Феодора, столь жестоко мстящая за свое прошлое, торжествует.
Классицистский канон выдержан четко — единство места, времени, действия, загнанные внутрь страсти, красота интерьера. Художник Владимир Максимов, раз от разу преодолевающий однообразие доставшегося «фоменкам» помещения, к надоедливым колоннам бывшего кинотеатра «Киев», торчащим среди публики, добавил другие, полые. Они катятся по полу, когда надо, делятся надвое, а их основания могут служить актерам как котурны. Во второй части спектакля пол внезапно разъезжается, открывая красивейшую композицию из воды, песка и гальки. Удивительный театральный дизайнер из Сербии Ангелина Атлагич придумала роскошные костюмы — и скептическое предубеждение, теснившее мозг до начала спектакля, стало испаряться.
Актеров уже успели обругать. Мол, не справляются со стихом. Может, и так, а только скажите: кто справляется? Задача труднейшая, в том смысле, что нужно не просто стихи красиво прочесть, но при этом сыграть драму. То есть сюжет. По-настоящему совместить и то, и другое удалось лишь Галине Тюниной. Других актеров ни в чем не хочется упрекать, они точно выполняют задания режиссера и все делают хорошо. Просто Тюнина за годы, что прошли со времен старенького «Приключения», стала по-настоящему большой актрисой. Объяснить, что это значит, трудно, а почувствовать легко; она выходит на сцену — и все вокруг как будто поднимается куда-то высоко-высоко. И текст, и гумилевские страсти, и мы заодно.
На самом деле Ваня Поповски все сделал правильно. Он поставил со своими однокурсниками хороший спектакль. Который, может, и не прибавит славы «Мастерской Петра Фоменко», но и не умалит ее. А это уже неплохо.