Пролетая над гнездом

Начиналось все очень мило и смешно. В армейской части случилось престранное ЧП, прямо-таки позор и несчастье. Рядовой Николай Лебедушкин (Полина Кутепова), еще вчера бритый наголо юноша, взял да и превратился в девушку с прической, конфигурациями и «больными днями». И кто теперь Родину будет защищать, спрашивается? А тут еще Коля, которого следует теперь величать Натальей Сергеевной, уверяет, что жить не может без театра, и просит отпустить его домой, потому как он - интеллигент и гений. Исправлять ситуацию приходится Полковнику, которого добродушный толстяк Юрий Степанов наделяет своим личным неистребимым обаянием, явно путающим автору все карты. Он переселяет Лебедушкина в клуб, собираясь муштрой и непосильным трудом переделывать девушку с претензиями обратно в рядового. Актеры «Мастерской», как всегда, прелестны, придуманная ситуация забавна, публика веселится — что вам еще для счастья надо? Тут-то и выясняется, что много чего надо.
Драматург Петр Гладилин в одной из новостных программ TV, серьезно и ответственно глядя в камеру, сообщил, что пьеса его к весьма актуальным армейским проблемам никакого отношения не имеет. Она о спасении души. С такой вот евангельской прямотой и сообщил. Можете себе представить, чтобы Петр Фоменко взял да и сказал такое о своих спектаклях, которые ведь тоже что-то такое с нашими душами и делают? То-то и оно, что трудно. В общем, тут не Полковник Лебедушкина переделывает, а наоборот — Лебедушкин-Наталья Сергеевна вовсю старается сделать из солдафона чувствующего человека. Что по отношению к герою Степанова кажется просто лишнее, он и без того человек хороший и задумчивости не чужд. Так или иначе, Полина Кутепова в воздушных одеяниях порхает, как мотылек (он же Дух или по-простому — духовность), вокруг мятого серого занавеса армейского клуба, читает какие-то графоманские монологи с красивостями о космической красавице Соль-минор, оплакивающей погибшего возлюбленного, потом переходит к Шекспиру и разыгрывает с Полковником сцены из «Отелло».
Сами видите, тут уже не до смеха. Все всерьез, со слезой и возвышенным пафосом. И так увлекся автор глобальностью темы (кто станет спорить о необходимости спасения душ человеческих), что о простых житейских вещах забыл напрочь. Например о том, что действие в пьесе должно развиваться. А актерам нужно играть хоть какой-то характер. Как, например, прикажете сыграть перерождение души, не подкрепленное сюжетом? Закатыванием глаз, вздохами, особой интонацией? Но ради пресловутой духовности, побеждающей воинский устав, забыто все, и профессионализм в частности. Поэтому лучше всего пустить нежную оперную арию, и перерождение готово.
Что побудило опытного режиссера Евгения Каменьковича и дивных актеров «Мастерской» взять эту пьесу в работу, сказать трудно. Скорее всего они попались на наживку из красивых слов. Кроме них в «Мотыльке» нет ничего. А, как сказано в одной из пьес уже упомянутого Шекспира, «из ничего не выйдет ничего».
Наверное, Каменькович хотел показать, как из нескладной клубной самодеятельности вырастает настоящее, «спасающее душу» искусство. Но из его усилий мало что вышло. Легко догадаться, что Лебедушкин должен был в конце концов погибнуть. Вместо молитвы за упокой его души Полковник читал монолог о красотке Соль-минор. И перед мятым серым занавесом армейского клуба долго горела одинокая свеча. Ну и что тут скажешь? Смотреть на это неловко.