Он стал Фоменко, когда появились «фоменки»

Слово «режиссер» применительно к нему, впрочем, кажется недостаточным. Сказать «педагог» или «основоположник школы» — прозвучит глупо и слишком напыщенно. Главное в Петре Фоменко — его удивительная животворная и плодоносящая сила. Речь идет, конечно, не о количестве и даже не о качестве поставленных им спектаклей, хотя многие из них наверняка войдут в театральные учебники, а скорее о количестве и качестве его учеников. О режиссерах и актерах, в разные годы поставленных Фоменко на службу Мельпомене. Ведь если поразмыслить, все хоть чего-нибудь стоящее в современной театральной Москве процентов на 70 создано или учениками самого Фоменко, или учениками учеников. Сергей Женовач, Евгений Каменькович, Иван Поповски, Миндаугас Карбаускис, Олег Рыбкин, Елена Невежина, Владимир Епифанцев — это лишь те, чьи имена на слуху. Но к ним надо приплюсовать еще по крайней мере полтора десятка молодых режиссеров, от которых при определенном стечении обстоятельств стоит ждать толка в будущем. А об актерах, воспитанных в Мастерской Петра Фоменко, и говорить нечего. Сколько их, прекрасных, умных и талантливых, мы оттуда получили: начнешь перечислять — утомишься.

Любой хороший режиссер всегда животворец: он прикасается к литературной ткани, и она на глазах публики оживает, обретая чью-то плоть и чью-то кровь. Но редко у кого получается передать эту способность к животворству окружающим людям. Вот у Фоменко каким-то необъяснимым чудом получается. Его актеры умеют остаться хорошими актерами, даже попав в плохие руки — например, в каком-нибудь никудышном кино. Это значит: они обучены сопротивляться всепобеждающей мертвечине и в любых условиях хранят способность к творчеству. Это значит: они «фоменки» не просто по прилепившемуся много лет назад прозвищу, но и по существу.

Здесь надо заметить, что Фоменко стал Фоменко как раз тогда, когда появились «фоменки». Нет, у него, конечно, были замечательные спектакли в репертуарных театрах Москвы и Ленинграда (Театр Маяковского, Таганка, ЦДТ, Малая Бронная, Вахтанговский, Ленинградский театр комедии), но в полную силу он как режиссер вошел благодаря педагогике. Его переездом из Ленинграда в Москву и тем, что парой лет позже Фоменко стал преподавателем на режиссерском факультете ГИТИСа, мы обязаны тому, что его в 1981 году выжили из Ленинградского театра комедии. С тех самых пор Фоменко стал называть Петербург не иначе как «тайная недоброжелательность». В 1983 году он набрал режиссерский курс, а в 1988-м — актерско-режиссерскую группу, которая после и стала костяком Мастерской Петра Фоменко. О том, что потом из этого вышло, знают все: получился лучший театр в Москве, где на сцене не врут и не фальшивят. Иногда кажется, что именно тогда, в 1980-е годы, Петр Фоменко научился быть счастливым и научил этому других. Почти каждая постановка Петра Фоменко — о счастье, и счастье это всякий раз рождается из сотворчества многих, из студийного начала. Многие его спектакли строятся по очень простой схеме: на сцену выходят актеры и вместе приникают к какой-нибудь хорошей книжке, содержание которой они сегодня расскажут зрителям. Не делают вид, что читают, а читают. И это, пожалуй, самое главное, чему научил Фоменко своих учеников: читать и думать. Одухотворяться.

Оригинал статьи