Особенности русского репертуарного театра

Актриса Полина КУТЕПОВА и её сестра-близняшка Ксения попали в кино в 10 лет, снявшись фильме «Василий и Василиса», что и определило их судьбу. После окончания ГИТИСа Полина сразу же вошла в состав труппы театра «Мастерская Петра Фоменко», где трудится по сей день. Снялась в фильмах: «Настя», «Орёл и решка», «Пелагия и белый бульдог» и др. Одна из последних работ актрисы – сериал «Две зимы и три лета» по одноимённой тетралогии Фёдора Абрамова, где ей досталась роль Лизаветы Пряслиной.

 — Полина, в эпохальной саге «Две зимы и три лета» вам пришлось погрузиться в деревенский быт. Чему сложнее научиться: траву косить или дрова рубить?

–Сложнее всего давался своеобразный архангельский говор. На съёмках мы на это время не тратили, зато на озвучании трудились по полной программе. История картины охватывает жизненный период северной деревни Пекашино с 1942-го по 1972 год. По задумке режиссёра в начале фильма архангельский говор мы слышим отчётливо, а к 1970-м годам он уже размыт. С нами работала прекрасная женщина-этнограф, которая показывала нам видео, наговаривала материал. Чисто технически это было непросто. Когда стали всё укладывать на озвучании, то получалась несостыковка – иное расположение губ. Где-то можно было уложить небольшое оканье (широкое «о» между «о» и «а»), а где-то нельзя. Работали практически над каждым словом!

Если говорить о самих съёмках, то сложнее всего было не соврать в кадре. Я ведь девушка городская, родилась в Москве и никогда не жила в деревне. Но деревенская жизнь проявляется не только в навыках косить траву или держать ложку, а во взгляде на жизнь, в образе мысли. Вот это надо было понять, уловить и не потерять к концу фильма. Недавно мы были с театром на гастролях в Кирове, где ко мне подходили люди и благодарили за «Две зимы и три лета». Видимо, мы попали в цель, зрители поверили.

– Сегодня вечером вы играете в спектакле «Волки и овцы» богатую вдову, мечтающую о любви. Не устали играть одну и туже роль 23 года?

– Долго играть непросто. За рубежом нас вообще бы не поняли. Там спектакли живут сезонами, несколько месяцев. Такова особенность русского репертуарного театра и таково актёрское ремесло – сохранить роль, чтобы осталась жива. Спектакль «Волки и овцы» мы ставили, когда я училась на третьем курсе. После того как погиб Юрий Степанов, мы подумали, что без него он дальше существовать не сможет. Но Пётр Наумович решил иначе и оказался прав. С новым актёром спектакль, конечно, изменился, но остался таким же привлекательным для зрителей, как и раньше.

– Спектакль 23 года собирает аншлаги. В чём секрет?

– Когда мы начали играть спектакль, люди говорили, что у них сложилось такое ощущение, что это не Островский, а Чехов. Мол, нет деления на чёрное и белое, как у Островского, всё в оттенках и нюансах. Ощущение лёгкости и подвижности. Вот такой у нас был гениальный режиссёр Пётр Наумович Фоменко, видимо, он сказал нам такие правильные слова, заложил в нас столько искренности, что спектакль до сих пор живёт.

– Некоторые режиссёры говорят, что если актриса отказывается раздеваться в кадре, то и не актриса она вообще. Вы с этим согласны?

–Если бы режиссёр подошёл к Марлен Дитрих с таким предложением и она бы его послала, то кому бы были интересны его высказывания про то, что актриса она или нет?! Она актриса! Каждая актриса является личностью, которая имеет право на собственное мнение, на своё понимание, что она должна делать, а что нет. В моём случае всё зависит от сценария, от режиссёра. Если режиссёр сумеет убедить меня, что без этого никак нельзя, то я буду добиваться цели, чтобы смысл произошёл.

– Правда, что вы никогда не смотрите фильмы со своим участием?

–Да, мне почему-то сложно это делать. Прежде всего обращаю внимание на собственные недостатки, и это мучительно. Поэтому на премьерах я никогда не сижу в зале вместе со зрителями.

– Вы говорите, что даёте интервью исключительно для друзей. Общение со зрителями вам не так интересно?

–Я имела в виду, что когда отвечаю на вопросы журналиста, то прежде всего представляю своих друзей, потому что они могут со мной на эти темы полемизировать. А со зрителями, если бы у нас была двусторонняя связь, мне было бы невероятно интересно побеседовать.

– Ваша дочка Надя учится в школе. Вы довольны системой образования в нашей стране?

– Моя Надя учится в очень хорошем лицее, можно сказать, что это исключительный случай. Лицей я не выбирала, просто он находился рядом с нашим домом. Если говорить о системе образования в нашей стране, то я вижу в этой сфере периодические шараханья вокруг ЕГЭ, и это меня смущает. Образование сейчас находится в каком-то поиске, и хочется верить, что этот поиск завершится какой-нибудь оптимальной находкой. Если взять статистику, то людей с высшим образованием у нас намного больше, чем, скажем, во Франции или Германии. Но вы знаете, на каких местах находятся наши вузы в мировом рейтинге? На далёких! И это огорчает, потому что будущее страны – в образовании!