МАРИЯ АНДРЕЕВА: «Важно любить вперёд, а потом спорить»

В московском театре «Мастерская Петра Фоменко» вышел спектакль Ивана Поповски «Вишнёвый сад». Мария Андреева, сыгравшая в нём приёмную дочь Раневской Варю, рассказала о своих мечтах, об общении с режиссёрами, о горестях и красоте актёрской профессии. 

ПУСТЬ ГОРИТ ОГОНЁК

Мария, это ваш первый Чехов?
Да, я никогда не играла в чеховских пьесах, лишь озвучивала Ольгу Книппер-Чехову в аудиоспектакле много лет назад. Не хочу фальшиво говорить о том, что я чувствую Чехова, что-то беру от него или что-то понимаю. Я ничего про него не понимаю. Разве что во мне откликается его ирония. Быть может, я странный артист, мне не так важно, что играть, важно — с кем. А компания у нас классная — Галя Тюнина, Федя Малышев, Кирилл Пирогов. Даже жалко, что было всего два месяца на выпуск.
У меня не выходило новых спектаклей с 2017 года, когда Фёдор Малышев выпустил «…Души» по Гоголю. Я там играю Панночку, веселюсь страшно. Принято, что по мере твоего роста как актёра тебе дают большие, главные, ведущие роли, а я понимаю, что не откажусь от Панночки, пока у меня есть внутри этот огонёк. Надеюсь, что он будет гореть всегда.

Вы амбициозны в профессии?
Как-то Петр Наумович Фоменко решил делать «Бориса Годунова». Он шел по коридору (мы в такие моменты всегда немножко вжимались в стенку), подошел ко мне и говорит: «Я бы хотел, чтобы вы читали за Марину Мнишек». И ушел. А я была в очень плохом настроении, но в эту секунду оно подпрыгнуло до небес, куда-то к звёздам. И я подумала, что, наверное, я не такая не амбициозная, как мне кажется.

Новый сериал Фёдора Бондарчука «Актрисы» честно рассказывает об актёрском внутреннем мире?
Мне он очень понравился. Я вышла с премьеры, и у меня были слёзы внутри и полная потерянность от того, как горька и прекрасна наша профессия. Для нас, актеров, в этом проекте, безусловно, больше трагедии, чем комедии. У Фёдора Сергеевича получилось передать чувства, то ощущение, когда ты понимаешь, что твоя лошадка снова пришла не первой… Мы постоянно с этим сталкиваемся.
Актёрское ремесло сложно тем, что оно тебя как личность раскатывает катком об асфальт в режиме нон-стоп. Ты проходишь пробы, из десяти проектов тебя утвердили на один, и ты страшно рад. Ты постоянно получаешь отказы, хотя некоторые роли очень хотела бы сыграть. Но ведь кого-то вообще не зовут на пробы. А ещё ты не можешь порой понять, тебя ли чихвостят, твою роль или твоего героя. Вся жизнь в неизвестности: случится ли большой успех, признание? Ты хочешь внутренне от этого оторваться, но это крайне сложно. В этом смысле я удивляюсь старшим коллегам из «Мастерской». Я трепещу, позовут ли меня сниматься, а мне говорят: «Марусь, ну ты ж понимаешь, где интересней».
Я с двенадцати лет занимаюсь с психотерапевтом и, по идее, за это время проделала большой путь к принятию себя и любви к себе, но профессия не позволяет укрепиться в полученном знании ни на секунду. Ты можешь только научиться жить с этим чувством.
А мальчик, который говорит в сериале: «А почему я тебя мамой должен называть? Ты на пробах опять, снимаешься где-то снова». Это страх каждой актрисы с ребенком, поэтому мой трехлетний сын на репетициях тусуется с нами. В общем, я не раз думала о том, что хотела бы получить ещё какую-нибудь профессию. 

МЕЧТЫ О МЕЧТЕ

Кем ещё вы хотели бы стать?
Хотела бы быть психотерапевтом и работать с подростками. Я очень хорошо чувствую их, знаю, что им надо сказать в тот момент, когда их переполняют чувства, но они не в силах выразить их безопасно. Подросткам надо объяснять, что такое злость, грусть, радость, одиночество, чтобы они не боялись собственных взрывов.

Вы бы ушли из театра, чтобы заняться этим?
Я бы попробовала совместить. Вообще, мечтаю, что ко мне придёт меценат и скажет: «Мария, не хотите ли вы открыть психологический центр с актёрскими курсами?» Команда у меня в голове набрана. Надо только написать программу и ходить клянчить, потому что такое место необходимо. Мечтаю о маленьком двухэтажном особнячке на Покровке, где днём будут принимать мои друзья-терапевты, а по вечерам — играть мои друзья-музыканты, где будут тренинги для взрослых и курсы подготовки ребят к поступлению в театральные вузы.

Сами будете вести какой-нибудь предмет?
Мне хотелось бы верить, что у меня есть педагогические задатки. Однажды в киношколе «Студия 24» меня попросили прочитать лекцию о взаимодействии цехов с артистами. Поначалу я едва не отказалась, так как это совсем другой вид публичности, которого я слегка побаиваюсь. Но потом накатала себе план, пришла, села на парту и полтора часа проговорила, не умолкая ни на секунду. Получила такое удовольствие, как будто на музыкальный фестиваль съездила.
Я готова рассказывать и объяснять, особенно когда своим языком дают говорить, когда нет никаких ограничений. Тема взаимоотношений мне очень интересна — на съёмочной площадке, в театре, вообще между людьми. Я бы рассказывала о том, как себя отстоять, не обидев другого, как важно любить вперёд, а потом спорить, как позволять людям быть разными и не обращать внимания на их слабости, как к себе относиться с большей любовью и давать себе возможность понимать, что мы несовершенны.

В ПОИСКАХ СОВПАДЕНИЙ

Вы консерватор или больше любите новизну?
Раньше я очень любила одна куда-нибудь уехать, не знать, что будет, ничего не планировать, и внутри все переворачивалось от мысли о неизвестных приключениях, которые меня ждут, и они всегда случались. А с возрастом (господи, не превратиться бы в брюзжащую старушку) я стала бояться нового. Я очень люблю своих старых друзей, с которыми мы вместе 20 с лишним лет. В этом много безопасности и спокойной, уверенной радости общения. 
Иногда спрашивают: если есть кино, зачем работать в репертуарном театре столько лет? А «Мастерская» мне как семья, я мечтаю театр перенести в кино, найти нескольких своих режиссёров, нескольких партнёров и играть разный материал.
Теплота и близость людей, которые друг друга знают, делают работу легче. Тебе не надо думать, как тебе объяснить, чего ты хочешь от партнера. Когда мы с Женей Цыгановым (тоже артист «Мастерской Петра Фоменко». — Прим. ред.) снимались в «Софии», это был такой кайф. А в театре была такая шутка: я играла Лавинскую в спектакле «Олимпия» того же Жени и вешала объявление: «Осторожно, злая Лавинская!». Я вспыльчивая девчонка, и все уже знают, когда лучше не подходить. Эта близость наша, — она, как мне кажется, нас раскрывает и даёт возможность, не боясь, вместе делать что-то классное.
Но мне доводилось уже в довольно взрослом возрасте встретить и полюбить новых людей. Есть режиссёр Ваня Шурховецкий, которого я обожаю всем сердцем, он абсолютный псих, но у меня с ним совпадение на миллиард. Я везде себе не нравлюсь, а в двух его проектах («Джульбарс» и «Ловец снов») по-другому к себе отношусь. Он даже может до конца не формулировать просьбы на площадке, я его с полуслова понимаю.

С кем-нибудь ещё так было?
Только что с Володей Щегольковым на съёмках продолжения сериала «Нежность». Я много лет мечтала с ним поработать, и вот наконец сложилось. Это был просто подарок для меня. И, как мне показалось, у нас сложилось очень крутое совпадение и понимание. 

С Борисом Хлебниковым, у которого вы снимались в сериале «Обычная женщина», вы тоже хорошо друг друга слышали?
Боря Хлебников для меня вообще номер один. Это может прозвучать по-идиотски, но мне жизнь интереснее, чем профессия. Если я вдруг рядом с человеком начинаю шутить, причём так, что все вокруг смеются, это значит, мы совпали. С Борей и с Наташей Мещаниновой, которая снимала второй сезон «Обычной женщины», было именно так.

У вас были роли в кино или в сериалах, которые вас меняли?
София (в одноимённом сериале о жене Ивана III Софии Палеолог. — Прим. ред.). Она была прекрасной и доброй, и когда я ее играла, мне казалось, что на какое-то время я стала такой же. Я достаточно радикальная, люблю делить всё на чёрное и белое, но, пока мы снимались и даже некоторое время после, я больше понимала и принимала людей, обстоятельства. Мягкая справедливость моей героини, не суровая, а пронизанная нежной женской любовью, немножко и меня смягчила, сделала лучше.

В каких проектах вас можно будет увидеть в ближайшее время?
Выходит «Фальшивый флаг», который снимался в 2019 году, — адаптация израильского сериала с очень закрученным сюжетом. Очень часто сериалы на время кладут на полку. «Молчание» мы снимали долго — он нуаровский, мрачный, но мне очень нравилось там сниматься. И режиссер был классный, Дмитрий Петрунь, и партнеры — Леня Бичевин, Леша Розин, Саша Бухаров. Супер-мужики и я одна :)) – моя любимая комбинация, у меня много таких проектов. Второй сезон «Доктора Преображенского» должен скоро выйти, я его озвучила почти целиком.

В чем особенности работы с театральными артистами, когда они снимаются в кино?
Я не скажу за всех, но я, например, «немонтажная» актриса. Мы в театре привыкаем, что можно играть по-разному, а в кино наоборот: ты должен держать канву и точно повторять. Мне это сложно: я понимаю, что здесь я это слово так переставила, здесь вообще другую фразу произнесла, а здесь сказала примерно по смыслу. А на выходе у режиссёра 15 разных дублей.

У вас бывали серьёзные разногласия с режиссёрами?
Бывали несовпадения, когда трудно с режиссером чисто физически. Один раз я хотела уходить, меня остановил продюсер. В результате я четыре сезона снималась. Но уже с другими режиссёрами.
Это был «Мосгаз», который и без того принес мне много боли и ранений. Я играла дурака с мороза в духе: «А чего это вы тут делаете?». Назойливая, въедливая журналистка, которая умничает, лезет не в свои дела, настырная, все время ко всем приклеивается. Когда вышел проект, люди писали комментарии, что их бесит эта журналистка. И я рыдала, звонила продюсеру, звонила Андрюше Смолякову, и он меня утешал: «Маша, да ты что, значит, ты очень хорошо сыграла свою роль, если ты активный назойливый, суетящийся под ногами персонаж, то такая реакция и должна быть».
После этого я запретила себе читать комментарии, что меня спасло как артистку. А снявшись в еще 15 фильмах, я поняла, что действительно когда ты играешь характерную роль такого плана, и тебе люди пишут, мол, «боже, как она раздражает!», значит, ты сделал то, что и нужно было. А тогда как я плакала! Я потом очень многим актрисам молодым говорила: «Никогда не читайте то, что пишут. Это может вас сильно ранить, так как в молодом возрасте все более чувствительны, и не всегда есть возможность осознать, кто тебе пишет и что, и стоит ли к этому мнению прислушиваться.

В интервью артисты редко рассказывают о том, что им не понравилось на съёмках. Как вы думаете, почему?
Мне кажется, наоборот, в последнее время есть тенденция к решению внутренних проблем посредством обнародования. Наверное, это действительно освобождает, когда ты рассказываешь о чем-то очень личном. Я считаю, что с этим надо быть аккуратным, потому что в твоих личных историях принимали участие другие люди. Ты сам, может быть, успокоишься, откроешься, получишь удовольствие, а их можешь походя ранить. Разные ситуации бывают, но когда ты переходишь в неправильном месте на личности…

А как понять, правильное это место или неправильное?
Мне кажется, что это внутренняя порядочность, хотя я не могу сказать, что люди, которые раскрывают всю „подковёрку“, непорядочные. Я сейчас вам, например, рассказывала какие-то вещи, и среди них есть те, которые я могла бы „дотюнить“ до новости. А смысл какой в этом? Пожаловаться?

Изменить поведение человека? Режиссёра?
Нет, ты не сможешь изменить поведение другого человека и не сможешь отговорить артистов идти к этому режиссёру.
Есть другие способы. Когда мне приходит сценарий, я сразу смотрю, кто снимался у этого режиссёра. Если вижу знакомых, я к ним: „Привет, а ты работал с таким-то? Как тебе?“ Я всегда спрашиваю, и у меня спрашивают.

Вы пойдете к режиссёру, который будет кричать?
Я себя называю „Трюк — печенька“. Это когда ты играешь, и тебе говорят: „Отлично, смотри, здесь осталось это доделать, и будет супер“. И я такая: „Ага! Мне дают печеньку, я сделаю трюк ещё лучше!“. А есть артисты, для которых важно услышать: „Ты совсем не туда идёшь, то, что ты делаешь плохо“. И он реагирует как спортсмен: „Я соберусь, я сделаю, я тебе докажу“. Это другая энергия. Когда режиссер мочит или попадает по больным местам, чтобы вытащить эмоцию, такие артисты потом говорят: „Да, мне было так больно, я кишки достал, все из себя вытащил, но я сыграл, „Золотую маску“ получил“. Я вообще не про это.

Мария Андреева. Актриса театра и кино. Окончила Щепкинское училище, была принята в труппу Малого театра, но в итоге предпочла „Мастерскую Петра Фоменко“. Снималась в фильмах „Духless“ и „Духless 2“, в сериалах „София“, „Обычная женщина“, „Годунов“, „Доктор Преображенский“, „Молчание“ и многих других. 

Источник: R Flight