Концерт по заветам

В театре «Мастерская Петра Фоменко» прошла премьера танцевального спектакля «Моряки и шлюхи» в постановке молодого хореографа Олега Глушкова. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ. 

О том, хороший получился спектакль или не очень, можно спорить и рассуждать, но в том, что это любопытный для зрителя и полезный для театра опыт, сомнений быть не может. В самой идее сделать танцевальный спектакль для драматических артистов ничего революционного, разумеется, нет — например, совсем недавно в Театре имени Вахтангова лихо (можно даже сказать, чересчур лихо) станцевали «Анну Каренину». Отказаться от привычного, попробовать новое, да и просто размять труппу, сменить тип нагрузки — безусловное благо. Тем большее, чем более логоцентричным является решившийся на эксперимент театр. А «Мастерская» славится помимо прочего взыскательностью к литературе и слову.

Сам театр на всякий случай (а ну как кого-нибудь оскорбят «шлюхи» на афише или танцы в репертуарном храме — обидчивых сейчас стало как грязи) везде сообщает, что замысел хореографа Олега Глушкова был одобрен недавно ушедшим из жизни основателем театра Петром Фоменко. Что же, честь и хвала мудрому мастеру, понимавшему, что не одним только сохранением его собственного наследия должен будет жить театр. Кстати говоря, если буква нового спектакля решительно отличается от всего, происходившего до сих пор на сцене «Мастерской», то дух его, или, лучше сказать, настрой — вполне традиционный для «фоменок». Они — в лучших своих работах — умеют нести с собой очаровательную подвижность, ироничный лиризм, этакую приподнятость над прозой жизни и умение по-птичьи перелетать от одной темы к другой.

В спектакле Олега Глушкова нет никакого сквозного сюжета. Иногда кажется, что режиссер-хореограф все-таки собирается связать частности в истории, но он сам быстро в этом разубеждает. «Моряки и шлюхи» — коллаж из эпизодов, которые при желании можно исполнять и по отдельности, на концертах, потому что многие из них сделаны как отдельные номера. 15 актеров — 7 женщин и 8 мужчин, среди них есть как молодые стажеры, так и ветераны театра, актрисы первого призыва — Ксения и Полина Кутеповы и Мадлен Джабраилова. Музыка использована тоже весьма разных стилей и возрастов — тут и Гендель с Вивальди, и танго, и Штраус с Бизе, и группа «Аукцыон», и песня «Яблочко».

Кстати, ни шлюх, ни моряков — так, чтобы можно было именно этими звучными определениями назвать персонажей, в спектакле «Мастерской Петра Фоменко» нет. Вынесенные в название профессии важны скорее как экстремальные проявления мужского и женского начал, о которых говорит автор спектакля. Правда, что в здешних мужчинах иногда действительно преобладает нахальная бравада — сродни моряцкой, а в женщинах нет-нет да и мелькнет разбитная доступность портовых путан. Но какие-то сцены можно было бы назвать, например, «дамы и гусары», а другие — «женихи и принцессы». Но самого Олега Глушкова, кажется, больше занимает не философия гендерных притяжений и отталкиваний и не типы взаимоотношений, а возможность сочинять и воплощать оригинальные пластические номера.

Иногда оказываются нужны не тела целиком, а лишь их части — в одном из лучших эпизодов спектакля зрителю видны лишь ноги, выглядывающие из-под перерезающей сценическое пространство ширмы. Иногда сделать неожиданный акцент помогает забавный реквизит — огромные рыбины, появляющиеся в руках у актеров; бутафорские рыбы то сбиваются в стайку, то плывут каждая своим курсом, а потом оказываются свалены кучей к ногам одной из женщин. Хорошо работают и просто остроумные гэги — Мадлен Джабраилова лузгает семечки, выплевывает скорлупки, и от каждого плевка, точно из зернышка, тут же вырастает мужская голова. Иногда эпизоды напоминают обрывки снов, «разбросанных» по разным углам сцены, но другой раз пространство буквально искрится от актерской энергии — как в удалом номере с «Яблочком».

К концу первого действия возникает ощущение, что спектакль все-таки движется к некоему драматическому развитию: в последней сцене Полина Кутепова уже не танцует, а, сидя, разыгрывает под песню Алексея Хвостенко занятный безмолвный этюд с чашкой. Однако очень короткий второй акт доказывает, что Олег Глушков вел спектакль к другой цели — после антракта зрителю представляют, в сущности, отдельный 15-минутный мини-спектакль на музыку Вивальди, по-своему впечатляющий, но все равно проигрывающий первому. Финал показывает, что актеры «Мастерской» проделали действительно огромную работу на пути к танцевальному театру. Но любим-то мы их все-таки не за это.