АМБАРЦУМ КАБАНЯН: «Я работаю в лучшем театре в мире»

Амбарцум Кабанян – один из самых талантливых актеров молодого поколения театра «Мастерская Петра Фоменко», часто играет на сцене и снимается в кино. Среди его работ за последние годы – роль Дона Оттавио в спектакле Дмитрия Крымова «Моцарт. “Дон Жуан”. Генеральная репетиция» и композитора Арама Хачатуряна в фильме «Танец с саблями». Недавно артист снялся в «Культурном гиде» по выставке работ Михаила Врубеля в Третьяковской галерее. Но творчество Амбарцума не ограничивается театром и кино. В свободное время он рисует, занимается керамикой, шьет платья для девочек и печет торты.

Амбарцум, вы пришли работать в «Мастерскую Фоменко» 10 лет назад. Можете сравнить ваше самоощущение тогда и сейчас?
Мне кажется, тогда я знал больше о себе и о том, куда иду, что делаю и зачем, сейчас, как мне кажется, я в поиске. Стараюсь делать все то, что мне нравится: пеку вместе с женой Аней пирожные и торты, шью платья для девочек, занимаюсь керамикой, живописью. В детстве моей любимой погодой был дождь, потому что можно было не выходить на улицу, а рисовать на балконе. Мне говорят: ты актер, зачем тебе все это? Видимо, все, что я делаю сейчас помимо театра и кино, – воплощение моих детских желаний. В 1990-е у родителей не было ни денег, ни времени водить меня в какие-то кружки. Они думали только о том, как заработать на еду и отправить меня в школу обутым и одетым. А сейчас маленький Амбарцум внутри меня радуется, когда появляется свободное время: «Ура, мы сегодня будем лепить или рисовать!». Вчера пришел домой после спектакля, достал краски, сел на пол и рисовал, как ребенок, пока не отекли ноги. Я не говорю о том, что я дизайнер или керамист. Нет, я работаю артистом в театре «Мастерская Петра Фоменко», а в свободное время делаю что-то еще.

Удалось ли вам поработать с Петром Наумовичем Фоменко? Что он о вас говорил?
Фоменко видел один из дипломных спектаклей нашего курса в ГИТИСе. Галина Тюнина рассказывала, что Петр Наумович сказал ей: «В голосе этого мальчика с бесконечно длинными руками что-то есть». Я пришел в театр за год до его смерти. Нам, стажерам, можно и нужно было ходить на репетиции с Петром Наумовичем. Я не раз приходил на репетиции спектакля «Театральный роман», который готовили к премьере. Остались незабываемые впечатления: настолько Петр Наумович был энергичен, заразителен. Каждый его шаг и действие на сцене, когда он показывал артистам, что он имеет в виду и чего он добивается, были наполнены смыслом.

Трудно ли вам, сыграв спектакль, переключаться, возвращаясь в обычную жизнь?
Это непросто. Порой я настолько перевозбужден, что меня «колбасит» несколько часов и невозможно остановиться. Ане поначалу было сложно: она не понимала, почему мне, придя домой, либо нужно полчаса одному посидеть на кухне, либо я резко начинаю сразу что-то делать. Но это зависит от спектакля, который сыграл. Например, перед спектаклем «Дар», где я играл Чернышевского, мне всегда было очень грустно. Отыграв его, «зависал». А после «Сна в летнюю ночь» меня просто не остановить. Мне кажется, что могу сыграть спектакль во второй раз, просто готов из кожи вон вылезти.

Какой момент в своей жизни вы назвали бы поворотными?
Наверное, это был приезд в Москву. До этого я работал парикмахером в Сочи, довольно много зарабатывал, но в 22 года решил, что все бросаю, уезжаю в Москву и поступаю в театральный институт. И стал артистом.

Посмотрев на женщину сейчас, вы можете посоветовать, какая ей нужна прическа или макияж? Вы думаете об этом?
Иногда. Думаю, что работа парикмахера в чем-то сродни театру. Работа с каждым клиентом – это такой моноспектакль для одного зрителя, идущий час-полтора. Хотя в какой-то момент я понял, что наперед знаю, о чем буду говорить с каждой из клиенток, и решил поменять жизнь.

Вы говорили в интервью, что главное в жизни – любовь и семья. По-прежнему так считаете?
А разве может быть иначе? Когда в моей жизни появилась Аня, я почувствовал себя мужчиной. И долго вместо слов «я тебя люблю» говорил ей: «Я тебя благодарю!». Встреча с Аней открыла передо мной какой-то другой мир. Во мне появились какие-то совершенно новые черты, грани, я начал делать то, чего раньше не делал никогда.

Вам не мешает то, что артист – зависимая профессия?
К сожалению, бывает, что мешает. Я часто говорю, что Ромео мне уже не сыграть, хотя очень хотелось. Время быстро бежит, и кажется, что вот сейчас поднимется моя волна, и я, как сёрфер, ее возьму. Тяжело ждать: мне нужно постоянно быть в движении. Когда в марте прошлого года закрыли театры, я расписывал футболки и сам их доставлял покупателям, для меня это было счастьем – не сидеть и ждать, когда откроют театр, а работать. А когда в локдаун всех заперли дома и меня лишили возможности «двигаться», я впал в депрессию и целых три дня спал. Мы, артисты, зависим от многих факторов, но это не мешает нам делать поступательные движения навстречу. Например, когда я посмотрел фильм «Зимний путь», понял, что очень хочу познакомиться с режиссерами, которые его сделали. И первый раз в жизни подошел к Сергею Тарамаеву и Любе Львовой и сказал: «Меня зовут Амбарцум Кабанян, я хочу с вами дружить». Мы подружились, а потом они мне как-то позвонили и сказали: «Мы написали сценарий, где для тебя есть небольшая роль». Это был фильм «Метаморфозис». Так же получилось и с фильмом «Танец с саблями». Меня пригласили на кастинг, познакомили с режиссером Юсупом Разыковым. Были пробы на роль Арама Хачатуряна, а после этого возникла большая пауза, и я не стал ждать и сам написал продюсеру фильма, что чувствую этот материал и чувствую в себе силы сыграть роль Арама Хачатуряна. Меня утвердили, сказав, что на меня возложена большая ответственность. Но я не стал об этом думать и отбросил ее – ответственность. К сожалению, сегодня бюджеты фильмов очень ограничены, продюсеры не дают свободы для поиска ни режиссеру, ни артистам. Говорят: «Быстрее, у тебя здесь всего три дубля, потом надо дальше снимать». Поэтому мне очень важно, что я не изменяю себе и не снимаюсь в том, что мне не близко по духу. У меня маленькая фильмография, но я ей горжусь: фильмы «Танец с саблями», «Метаморфозис» и замечательный сериал «Доктор Преображенский». А еще работаю в лучшем театре в мире.

Почему вы отбросили мысли об ответственности, играя Арама Хачатуряна?
Ответственность – враг творчества. Я думал бы только о том, что надо все сделать хорошо и правильно, не было бы никакого поиска, ошибок. Но без них не добьешься нужного результата.

Как вы считаете, что нужно делать, если хочешь чего-то добиться и не получается?
Только работать. Например, мне многие говорят: «Амбарцум, я хочу рисовать». Ну, так купи краски и рисуй! В свое время я так и сделал. Если что-то не получается, надо продолжать работать. Тогда достигнешь того, чего хочешь.

Кого бы вам сейчас хотелось сыграть?
На самом деле роль не важна, важна команда, с которой ты будешь создавать кино либо спектакль. Важна идея режиссера, художника, и если я чувствую боль у авторов, то могу пойти за ними, даже играя роль официанта. Но от роли лермонтовского Демона сегодня я бы не отказался, учитывая то, что благодаря схожести с ним, возможно, меня и взяли на курс (смеется).
Но в первую очередь мне хочется делать что-то полезное. Я умею любить, пусть это прозвучит высокопарно, и хочется отдавать свою любовь не только семье, но и другим людям. Ведь я шью платья, пеку торты и делаю вазы не для того, чтобы заработать денег, а чтобы поделиться своей любовью.

Источник: ПЕРСПЕКТИВА. Поколение поиска