Энциклопедия абсурда

СОВСЕМ СКОРО НА АФИШАХ ТЕАТРА «МАСТЕРСКАЯ П. ФОМЕНКО» ПОЯВИТСЯ «АЛИСА В ЗАЗЕРКАЛЬЕ» ЛЬЮИСА КЭРРОЛЛА. КУЛЬТОВУЮ СКАЗКУ СТАВИТ ИВАН ПОПОВСКИ — РЕЖИССЕР, ЗНАЮЩИЙ ТОЛК В ТЕАТРАЛЬНОМ ВОЛШЕБСТВЕ. В ИНТЕРВЬЮ «ЭНЕРГИИ УСПЕХА» ПОСТАНОВЩИК РАССКАЗАЛ О ТОМ, КАК РОЖДАЕТСЯ НЕОБЫЧНЫЙ СПЕКТАКЛЬ. ТЕКСТ ЕЛЕНА ГУБАЙДУЛЛИНА. ФОТО С РЕПЕТИЦИЙ И ПРОГОНОВ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ТЕАТРОМ «МАСТЕРСКАЯ ПЕТРА ФОМЕНКО»

Иван, почему вы решили поставить именно детский спектакль?
Я больше десяти лет мечтал об этом, искал подходящие пьесы. На мой взгляд, любовь к театру лучше воспитывать с детства, и для этого необходимы очень хорошие, сделанные на совесть спектак╜ли для малышей и школьников. К детским постановкам зачастую относятся несерьезно. Отсутствуют вложения в такие спектакли — и финансовые, и душевные. Это несправедливо.
Хочется, чтобы мой спектакль был, как сейчас модно говорить, для семейного просмотра. Чтобы на него приходили не только школьники, но и семьи. Не уверен, получится ли у меня именно детская постановка: материал достаточно сложный.

В чем именно сложность?
В книге Кэрролла много сцен, где, кроме диалога, практически ничего не происходит. Взрослым это интересно, но как отреагируют дети? Воспримут ли они кэрролловскую игру слов? Как переключить их внимание? Как добиться постоянного движения сюжета, тем более, такого странного, как сюжет «Зазеркалья»?
Реакцию детей предугадать трудно, по╜этому я решил ориентироваться на себя. Мне интересны сказки, потому что наряду с поэзией и музыкой они тяготеют к другому измерению, к волшебному миру, совсем не похожему на окружающий нас. Некоторые мои спектакли, поставленные для взрослых, с интересом смотрят и юные зрители. На мой взгляд, «Алиса» должна быть им близка.

Путешествие в другом измерении

Почему вы выбрали «Алису в Зазеркалье», а не «Алису в Стране чудес»?
Эта сказка кажется мне более театральной, в ней есть структура и правила, задающие тон постановке. «Может быть, взять кубики, написать на каждом из них название сцены, затем бросить и играть так, как сложатся надписи?» — спросил меня Фоменко (Петр Наумович, главный режиссер театра. — Прим. ред.), когда мы обсуждали спектакль. Наверное, можно было бы сделать и так, однако в самом начале есть условия, поставленные перед Алисой Черной Королевой: «…на третью клетку ты проскочишь на всех парах — на паровозе, должно быть, — и тут же окажешься на четвертой. Там ты повстречаешь Труляля и Траляля… Пятая клетка залита водой, а в шестой расположился Шалтай-Болтай… седьмая клетка вся заросла лесом, но ты не беспокойся: один из Рыцарей на Коне проведет тебя через лес. Ну а на восьмой линии мы встретимся как равные — ты будешь Королевой, и мы устроим по этому случаю пир!» И я должен был соблюсти эти условия в своей постановке.

Вы сами сделали инсценировку сказочной повести?
Основу сделал сам, а дальше работали уже вместе с актерами. Мы почти полностью сохранили текст — жалко сокращать. Изменений немного. Так, мы со╜единили несколько переводов. За основу взяли самый известный — Демуровой и добавили несколько знаковых моментов из «Алисы в Стране чудес».

Многие воспринимают текст Кэрролла как метафору взросления, перемен, происходящих с юной Алисой…
Алиса не меняется. После всех приключений она просыпается точно такой, какой уснула. Конечно, можно поставить странствия по Зазеркалью, будто увидев в них метафору взросления, но, мне кажется, это не из Кэрролла. Ведь у него Алиса как разговаривала с кошечкой в начале сказки, так разговаривает с ней в конце. Чисто викторианская история — было и прошло, такое путешествие в другом измерении. Я, конечно, пытался найти в этой книге что-то привычное для театра — завязку, кульминацию, развязку, финал. Но их нет: в «Алисе» не существует причинно-следственных связей, предысторий персонажей, развития. Петр Наумович обычно просит рассказать ему содержание пьесы за несколько минут, «чтобы даже ежу было понятно». Но как можно пересказать «Алису в Зазеркалье»? Именно это и кажется мне интересным.
Есть повести, романы и фильмы, основанные только на путешествии героя. У Кэрролла же сразу определено, с кем встретится Алиса. Более того, во многих сценах заранее известно, что произойдет: Шалтай-Болтай, например, непременно упадет со стены, Траляля и Труляля подерутся из-за погремушки, а Лев и Единорог столкнутся в смертельном бою за корону… Интрига в том, как произойдут эти встречи.

Будет ли знаменитая сцена чаепития?
Я очень хотел поставить эту сцену, но она довольно большая и не вписывается в постановку. Чаепитие можно, например, перенести в антракт — установить длиннющий стол, на весь буфет… А на сцене появятся Белый Кролик, Черепаха Квази и Грифон, возникнут Чеширский Кот и Гусеница — приветы из «Страны чудес». Кстати, большинство из нас плохо помнят, какие персонажи есть в «Стране чудес», а какие — в «Зазеркалье». Мне подумалось, если в спектакле зрители не увидят Белого Кролика или других любимых героев, им будет грустно.

В поисках Алисы

Алису репетирует Вера Строкова — прелестная капризница, хрупкая, как воздушный эльф. Как вы выбирали актрису на главную роль?
Возможно, я необъективен, но мне нравятся все студийцы «Мастерской П. Фоменко», занятые в спектакле (кстати, почти у всех — по нескольку ролей). Талантливые, работоспособные, интересные. Мне радостно работать с ними. Вера — прекрасная актриса. Конечно, ей очень трудно: весь спектакль на сцене, встречи с множеством безумных персонажей — непростой путь удивлений и испытаний, к тому же зрители должны воспринять мир Зазеркалья именно таким, каким видит его Алиса. Кроме того, очень важно, чтобы Вера смогла сыграть ребенка, не играя в него.

Помню студенческий отрывок по «Алисе в Зазеркалье», поставленный вашим сокурсником Олегом Любимовым. Алису, попавшую за зеркало, играла Полина Кутепова, а Алису, оставшуюся дома, — ее сестра-близнец Ксения. 
Да, впервые Алиса появилась у нас еще на втором курсе. Петр Наумович до сих пор считает, что в спектакле должны действовать две Алисы одновременно — по эту и по ту сторону зеркала. Одна из идей, не дающая мне покоя, тоже связана с двумя Алисами. Только вторая — Асила — живет в Зазеркалье и совсем не похожа на Алису настоящую. Она могла бы внезапно возникать, заманивать девочку и так же неожиданно пропадать. Но я отказался от этого эффектного замысла — не знаю, как воплотить придуманную ситу╜ацию. Фоменко предлагал еще один вариант — чтобы Алису играла маленькая девочка. У помощницы Петра Наумовича по литературной части есть дочка Ляля семи с половиной лет — прекрасная девочка, удивительный ребенок, настоящая Алиса. Я придумал такой ход: Лялю нарядить в костюм Алисы, а взрослая актриса, облаченная в черное, словно кукловод, будет озвучивать мысли девочки. Но играть молча не всегда под силу даже профессионалу, не то что ребенку.
К тому же с детьми очень трудно репетировать, добиваясь их заинтересованности, плюс дети быстро растут, и нам каждый год пришлось бы менять исполнительницу. Но все-таки однажды я позвал Лялю на репетицию. Она не очень хотела, но пришла. При ней актеры заиграли по-другому — более внятно, доходчиво. Вера Строкова нашептывала на ухо Ляле текст, а девочка повторяла.

А Вера Строкова переняла что-то от девочки для своей Алисы?
Еще с лета я поручил Вере наблюдать за детьми, за их непосредственностью, открытостью, наивностью, пластикой, поведением. Наверняка и в общении с Лялей актриса подметила много ценного.
Все чудесатее и чудесатее

Какие постановочные задачи вам приходилось решать, работая над «Алисой»?
Таких задач было очень много. Как, к примеру, сделать сцену с кошками (первая глава книги начинается с описания игры Алисы с котятами. — Прим. ред.)? Когда я ставил «Носорога» Ионеско, то хотел включить в спектакль сцены с участием животных, в программке даже значится фамилия Куклачева. Дрессировщик приходил на репетиции с кошкой, учил Галину Тюнину правильно с ней обращаться, но в итоге предложил отказаться от этой рискованной затеи. Сейчас тоже есть такой соблазн, хотя задача кажется проще. Если у Ионеско натуралистично описано, как растоптали кошку, и участие животного могло усилить впечатление от сцены жестокости, то в сказке Алиса может общаться даже с плюшевыми игрушками. Хотя, конечно, маленький живой котенок смотрелся бы лучше. Но тогда как поставить сцену его превращения в Черную Королеву и обратно?

Наверное, такие задачи очень непросты и с технической точки зрения?
Да, и в их решении нам очень помог банк ВТБ. Меценаты разделяют мое мнение, что детский спектакль не должен быть бутафорским в плохом смысле этого слова. Современных детей все равно не удивишь: есть компьютерные игры, фильмы в формате 3D и прочее. Понятно, что театр разговаривает со зрителем на другом уровне, нежели кино. 3D в театре намного живее — при большом желании его можно потрогать, ощутить его запах, дыхание, почувствовать его сиюминутность. Однако на сцене должно возникать волшебство, чудо, другой мир. «Зазеркалье» очень благодатно для использования новых технологий. Благодаря поддержке ВТБ в спектакле можно будет увидеть несколько совершенно неожиданных моментов. Однако не буду заранее приподнимать завесу тайны. Пусть зрители увидят своими глазами и удивятся, причем не только дети, но и взрослые. Надеюсь, это приблизит их к чуду кэрролловской «Алисы».

Конечно, тайну театральных чудес нельзя раскрывать заранее. И все же расскажите хотя бы об одном.
В конце первого акта Королева превратится в овцу, торговая лавочка — в лодку, и все это вместе с Алисой окажется в пруду, поплывет. Создать иллюзию воды поможет синий лазер.

Необычная сказка требует необычного оформления. ..
Именно поэтому работа над сценографией поначалу шла довольно тяжело. У образов, созданных воображением Кэрролла, нет аналогов в нашей материальной действительности. Представляете, как непросто воплотить их на сцене. Чтобы уловить, увидеть и услышать нереальный мир, необходимо сочинять его вместе с автором. Грубо говоря, с реалистической драматургией проще — задана эпоха. И если нужен, к примеру, стул, открываешь книгу по истории мебели, выбираешь нужный — с изогнутыми ножками, прямой спинкой — и делаешь. Но к Кэрроллу такая проза неприменима.
Для «Алисы в Зазеркалье» мы с главным художником «Мастерской П. Фоменко» Владимиром Максимовым придумывали разные варианты оформления. Самый первый из них был красивым, графичным, но слишком строгим, скупым. Пластический, абстрактный, черно-белый вариант смотрелся очень стильно в том случае, если бы я ставил спектакль для взрослых на тему Зазеркалья и шахмат. Поэтому я предпочел продолжить поиски другой эстетики, более близкой детям.

Наверное, над оформлением такого масштабного спектакля трудится целая команда?
Владимир Максимов предложил привлечь к работе свежие силы. Я решил позвать не сценографов, а художников, которые в основном занимаются видео, анимацией и графикой: Вадима Волю, Юлию Михееву, Ольгу Тумакову. Ольга, кстати, часто делает программки спектаклей и оформляет издания «Мастерской П. Фоменко». Я не очень люблю видео в театре, но в этом спектакле оно будет уместным — дополнит сценографию и наряду с театральным светом поможет создать атмосферу того мира, в который попала Алиса. Еще один важный участник творческой группы — Константин Лебедев, технический директор «Мастерской П. Фоменко». Он мне очень помог в создании спектакля «Времена… года…» в театре Камбуровой, воплотил мои, казалось бы, невозможные задумки. Конструкторские идеи Лебедева весьма интересны, и я считаю их не столько техническими, сколько художественными решениями. А для «Алисы» это тем более важно. Костюмы для спектакля делает художница из Белграда Ангелина Атлагич, с которой я раньше работал. И, наконец, Ирина Бачурина делает сказочную бутафорию. Фоменко теперь называет нас союзом художников.
Больше глупостей

Детская постановка не может обойтись без музыки…
Музыку пишет Николай Орловский. Он очень хорошо чувствует театр, потому что помимо консерватории по классу композиции окончил актерский факультет ГИТИСа. Кроме его авторской музыки мы используем важные в Зазеркалье английские куплеты — «Шалтай-Болтай», «Траляля и Труляля», а также старинную английскую колыбельную. Но мне было мало этих песен, и я попросил литературного сотрудника нашего театра Галину Шматову найти подходящий материал. Она сделала подборку стихотворений Кэрролла и его современников, увлекавшихся, как и он, нонсенсами, а Коля Орловский превратил необычную поэзию в песни. В спектакле будут петь и Алиса, и Белый Король, и Заяц, и Шляпник, и Белая и Черная Королевы.
«Алиса в Зазеркалье» — настоящая энциклопедия веселого абсурда.

Как вы воплощаете парадоксы Кэрролла?
Иногда с трудом, иногда с легкостью. «Алиса в Зазеркалье» — благодатный для режиссера материал, ведь на любое зрительское «почему» можно ответить просто: это Зазеркалье, там все возможно, либо сказать, что это сон. Кэрролл зачастую и сам не мог объяснить свои выдумки и даже настаивал на том, что их невозможно и не нужно объяснять. Мыслители разных уровней — от физиков и математиков до епископов и философов — пытались расшифровать значения этой книги. Писатель считал их усилия бессмысленными и признавался, что не вкладывал в произведение скрытый смысл, а просто хотел, чтобы сказка была интересна детям. Маленькие сестры Лидделл, для которых Кэрролл сочинял эту историю, просили, чтобы в ней было как можно больше глупостей. И я, работая над спектаклем, старался отвечать этому пожеланию.